Коллекционер
Шрифт:
– Запросто, – сказал Олег.
Как всегда, в первый момент в новом мире он чувствовал ни с чем не сравнимый восторг первооткрывателя… Пусть даже кто-то уже бывал здесь, все равно для этой вселенной именно он будет Колумбом, тем, кто проторит сюда дорогу, найдет путь и сможет пройти им снова.
С годами это чувство, как ни странно, не ослабело. Иногда, хоть и не особенно часто, он заново посещал те миры, где уже бывал, не все, но некоторые, те, что особенно понравились, вроде того, где встречались луга поющих цветов, или другого, где над морем цвета лазури вставали шапки из белоснежной пены, а в вышине кувыркались полупрозрачные крылатые существа, напоминавшие осьминогов…
– Запросто, – повторил Олег и зашагал в сторону местного солнца.
Без разницы, в каком направлении идти, все равно он не в курсе, где именно оказался и где что здесь расположено. Воды и еды у него примерно на трое суток, если он не найдет ни того, ни другого в этом мире, и за это время нужно увидеть как можно больше.
Через сотню шагов под ногами оказалась трещина, глубокая и длинная, но неширокая. Олег перепрыгнул ее, затем вторую и оказался рядом с ближайшей к нему скалой, черной, словно кусок гудрона, и стоящей на таком тонком основании, что чудом выглядело то, что каменная махина высотой метров двадцать и весом не в одну тонну не падает.
Осторожно погладил гладкую, точно отполированную поверхность.
Судя по ощущениям, в воздухе имелось достаточно кислорода, но вот растений он пока не видел. Хотя вполне возможно, что коричневая пустыня занимает лишь небольшой участок этого мира или что пригодный для дыхания газ есть здесь не благодаря хлорофиллу.
Примерно через час стало ясно, что местное солнце то ли вовсе стоит, то ли движется очень медленно. Олег сделал привал, отхлебнул воды из фляжки, полежал, уложив под голову рюкзак и глядя в небо, где в желтизне там и тут проступали бесформенные серые пятна, напоминавшие отпечатки пальцев, возникали, двигались и исчезали вновь.
Вскоре после того, как снова пустился в путь, наткнулся на нечто вроде термитника. Затем в вышине, испуская резкие, царапающие слух крики, промчалось нечто серое, крылатое.
Нет, жизнь в этом засушливом и скучном мире все же имелась…
А еще через час он наткнулся на труп.
Сначала не понял, что это такое, отметил лишь занятной формы бугорок далеко впереди. Но затем сообразил, что тот как-то уж очень сильно напоминает лежащего на животе человека.
Олег остановился, на всякий случай взял в руки болтавшийся на плече АКСУ.
– Эй! – позвал он.
Незнакомец не ответил, даже не пошевелился.
Шаг, второй, третий, и стало ясно, что на вытянутых вперед руках лежит обтянутый иссушенной плотью череп, что из рукавов торчат желтоватые фаланги пальцев, а странного покроя одежда покрыта пылью.
– Мертвяк, – констатировал Олег.
В таком климате, как в этой пустыне, тело могло пролежать, мало изменяясь, не одно десятилетие. Когда-то давно этот человек то ли упал на брюхо перед самой гибелью, то ли пытался ползти, да так и застыл, вцепившись пальцами в неподатливую бурую почву. Ран или повреждений Олег не увидел, хотя особенно и не искал.
Наряжен мертвец был в некое подобие халата из кожи и войлочную шапку вроде тех, что носят кочевники в Средней Азии. Но при этом на поясе у него висела кобура вполне современного вида, на спине лежал объемистый рюкзак из тех, что любят бэкпекеры, а на ногах красовались горные ботинки.
Но взгляд Олега зацепился за прибор на запястье у трупа. Обычный кожаный ремешок, на нем круглый корпус цвета красной меди, прозрачная крышка, под ней остроконечная стрелка и разбросанные по окружности метки, слегка похожие на арабские или на тайские буквы. Компас? Что-то иное?
Наклонившись, он осторожно расстегнул застежку, взял прибор в руку. Нехорошо, конечно, забирать у мертвого, но тому эта хрень уже точно не понадобится. А наследники, если они были, имели время найти этого типа и забрать свое имущество.
Стрелка двигалась в одном направлении, неспешно, но без остановки. То ли в этом мире не имелось магнитного поля, как в Центруме, то ли в руки Олегу попал вовсе не компас, а нечто иное, лишь внешне похожее на знакомый с детства прибор. Ладно, разобраться с этим можно и позже…
Он сунул находку в карман рюкзака и зашагал дальше.
Глава 10
Когда Ингера открывала дверь мансарды, Олег с запоздалым страхом подумал, что внутри может ждать засада… Если Гриви не сумел покончить с собой и попал в руки инквизиторов еще живым, то палачи Ордена Взыскующих Истины вполне могли вытянуть из него нужные сведения.
Но девушка шагнула через порог уверенно, и ему ничего не осталось, как последовать за ней.
– Надо тут все осмотреть. Ведь так? – заявила она, не спеша зажигать лампу. – Бесшумно и тихо по возможности. Только я сначала помоюсь, ненавижу быть грязной!
«Как и любая другая женщина», – подумал Олег, а вслух сказал:
– Давай, а я пока ногой займусь…
Ингера исчезла в ванной, откуда донесся плеск и звяканье тазов, ну а он отправился в кладовую. Первым делом наткнулся на собственные вещи, на нетронутый рюкзак и стоящий у стены АКСУ.
Аптечку отыскал на кухне, в том шкафу, где Гриви держал вино.
Рана вроде бы не воспалилась, не стала выглядеть хуже, чем в прошлый раз, хотя болела при каждом движении. Обработал ее бесцветной мазью, исполнявшей в Центруме роль антисептика, старую повязку выкинул в мусорное ведро и намотал слой чистого бинта. Как раз закончил, когда на кухню вошла довольная жизнью Ингера.
– Ну что, друг, не отвалится твоя конечность? – спросила она игриво, и от ее улыбки сладко заныло сердце. Эх, если бы они не спешили так!
– Не должна, – сказал он. – Тебе что-то еще здесь нужно?
– А как же. – Девушка хищно оглянулась. – Только пока еще не знаю, что именно.
Сам Олег всего лишь поменял одежду и обувь, забрал свое снаряжение и покидал в рюкзак кое-что из еды. Девушка же взялась за дело всерьез, разворошила кладовую, обыскала шкафы и даже простучала стены. Нашла спрятанную под одним из лежаков маленькую химическую лабораторию, несколько ящиков с инструментами, а затем тайник, где лежали деньги, самые разные, лорейские и цадские, клондальские и джавальские, всякие, что могут понадобиться агенту, орудующему в Лирморе.