Коллекционер
Шрифт:
Честно говоря, Олег рассчитывал встретить кого-то из погранцов по дороге, но им так никто и не попался.
– Они что, тут совсем службу забросили? – спросила Ингера, когда стало ясно, что и на дозорной вышке никого нет.
Гости невозбранно въехали во двор.
Олег закряхтел, покидая седло, а оказавшись на земле, обнаружил, что не может сделать ни шага – бедра и ягодицы болели так, словно по ним добрый час колотили палками, похрустывало в спине, а в голове болезненно екало, словно он еще ехал верхом.
Тут уж дверь заставы распахнулась, и на крыльцо вышел ее командир, перуанец-кечуа по имени Пабло, адски похожий на индейского вождя даже в потрепанной форме и сомбреро.
– !Caramba! ?Eres tu? ?A horcajadas? ?I con una chica muy guapa? [10] – воскликнул он, вытаращивая глаза, и перешел на цадский, сообразив, что «чика» по-испански может не понимать. – Ты совсем обнаглел, проводник, что явился сюда, и еще привел эту красавицу, что непонятно как оказалась в компании такого подлого негодяя и предателя. Как ты вообще осмелился явиться к нам? Карамба!
10
Карамба! Это ты? Верхом? И с красивой девушкой? (исп.)
Трепаться командир заставы любил, как и распускать хвост перед женщинами.
– Ты правда думаешь, что Редондо предал я? – спросил Олег. – Зачем мне это?
– Ну, не знаю… – Несмотря на суровый тон и громкие слова, пистолета из кобуры Пабло не вынул: судя по его поведению, он не особенно верил в обвинения, выдвинутые против проводника по кличке Соловей. – Может быть, ты денег захотел? Или еще чего? Ведь Редондо погиб, так?
– Давай зайдем внутрь, и я все тебе расскажу. – Олег вытянул перед собой руки. – Если хочешь, то я отдам оружие и позволю заковать себя в наручники…
Он был готов не к самому дружелюбному приему, к тому, что придется доказывать свою невиновность.
– Эй, Родриго! – крикнул Пабло, и на крыльцо выскочил еще один погранец, родом из Колумбии. – Забери у него все, что стреляет, и у сеньориты тоже… Лошадей привяжи. Пойдем в дом, чего на солнце стоять?
Олег переступил через порог и замер, его словно приморозило к полу. Стало ясно, почему никого из пограничников не обнаружилось снаружи, даже на караульной вышке, – у длинного стола, окруженный подчиненными Пабло, сидел оборванный, грязный Эрик и торопливо выскребал что-то ложкой из миски. Они с Ингерой оказались сегодня не первыми гостями на заставе, и предыдущий, судя по его изнуренному виду, тоже явился из мест не самых благополучных, а значит, принес интересные новости. Хоть какое-то разнообразие в монотонной службе…
Их глаза встретились, и латыш замер.
– Ах ты, сука, – сказал Олег на великом и могучем, а затем бросился вперед.
Он прыгнул через стол, не обращая внимания на удивленные и раздраженные крики, на то, что сбил на пол большой горшок, думая только об одном, как бы вцепиться в горло предателю!
И он почти преуспел!
Шлепнулся животом на доски, загреб ладонями воздух около самого лица Эрика. Тот дернулся назад, а в следующий момент уже Олега схватили, потащили назад, заламывая руки.
– Отпустите! – заорал он на испанском. – Этот гад – предатель! Продался Цагене! Сдал меня в лапы инквизиции!
– Остынь, – рядом появилось лицо Пабло, мрачное и суровое. – Драки не будет, так! Понимаешь меня?
Олег несколько раз глубоко вздохнул, стараясь не смотреть туда, где вставал со стула трясущийся, бледный Эрик. Да, в мире сырых темных джунглей он не стал убивать бывшего приятеля, поскольку тогда предательство латыша казалось делом исключительно личным.
Но с того времени слишком многое изменилось, Цад охватило пламя междоусобицы, над красивым, веселым Лирмором повис дым от пожаров, а отдельные его кварталы превратились в залитые кровью руины.
– Да, я понимаю тебя, – сказал Соловьев.
– Очень хорошо. Тогда… – Пабло осекся, услышав, как выразительно щелкнул взведенный курок.
Ингера стояла у двери, приложив к плечу ружье, и целилась в голову Эрику. Выглядела девушка решительно, и оружие, позаимствованное у одного из офицеров заставы, что удивленно хлопал глазищами, сидя на полу, не дрожало в ее руках.
– Рассказывай всю правду, урод, – приказала она. – Иначе я вышибу тебе мозги.
Пабло распрямился, став похожим уже не просто на вождя, а на императора ацтеков или инков.
– А ну тихо! – рявкнул он так, что задребезжал валявшийся на полу горшок. – Распоряжаюсь здесь только я, так! Карамба! Ружье опусти и верни хозяину немедленно! Только тогда будем разговаривать!
Ингера покосилась на Олега, и тот медленно кивнул – делай, как говорят.
– Прошу меня извинить. – На губах девушки возникла обворожительная улыбка, она наклонилась, подав руку тому офицеру, которого недавно обезоружила. – Все возвращаю. Погорячилась немного…
– Ага, – только и буркнул погранец, забирая ружье.
Открылась дверь, и вошел Родриго.
– Что за шум, а драки нет? Или есть? – недоуменно спросил он.
– Это мы пока не решили, – сказал Пабло мрачно. – Отпустите его.
Последнее распоряжение касалось Олега.
– А, я хотел и сам все рассказать! Я осознал, что наделал! Когда вернулся! – неожиданно заговорил Эрик. – Увидел, что они сделали со штаб-квартирой и городом!
По бледному лицу его, покрытому грязью, текли слезы, руки дрожали, в глазах стояла тоска. Простреленное плечо его, судя по движениям, было плотно забинтовано под одеждой, но особенно не беспокоило.
– Отставить истерику! – рявкнул Пабло. – Родриго, тащи бутылку с настойкой! Маурисио, кто сегодня дежурный, кому порядок в помещении наводить? А ну быстро! Эрнан, на вышку мигом, а то вдруг еще кто явится!
Пограничники забегали, точно застигнутые на месте преступления тараканы.
Гостей усадили за стол, Ингеру с Олегом с одной стороны, Эрика – с другой. Запыхавшийся Родриго приволок огромную бутыль темного стекла, а когда вытащил пробку, по комнате поплыл резкий, странный запах, напоминающий о кактусах, о знойной пустыне и ядовитых змеях.