Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
И отвечал на вопросы, приплыли зачем и откуда.
Всё объяснялось поэтом умело делами благими,
И по вине амазонок свирепых всё вышло так худо.
'Ты мне напомнил погибшего в детстве любимого друга.
Вижу, на поясе флейту ты носишь и это отрадно.
Мне, как оплату за жизнь, поиграй без испуга.
Слух мой потешь, афинянин!' - сказала Афина Паллада.
Стал Филоменес играть и взлетела мелодия нежно,
И над телами спартанцев горящими с дымом смешалась.
Душу тревожа и радуя сердце, летала безбрежно,
И затихала на лунных тропинках как будто смущаясь.
'Если когда-то потешишь ты музыкой слух Аполлона,
Знай, что не хуже его ты играешь и это опасно.
С Марсия кожу содрал, он за дерзкий ответ без поклона,
После того, как сыграл Марсий лучше на флейте напрасно'.
Облаком ярким взлетела Афина оставив забаву,
В Трою она понеслась в колеснице по звёздной дороге.
Там Агамемнон с Приамом за честь воевали и славу,
И собирались вмешаться уже в эту битву и боги.
'Мы уведём их с собой в Новый Аргос!' - сказала царица.
Крепко они Филоменеса и Эврипида связали,
И понесли их на спинах тугих по горам кобылицы,
За амазонками в непостижимые дикие дали.
Ехали долго они между рек и курганов.
Тут рассмотреть удалось амазонок довольно подробно.
Рослые, сильные девушки все, словно дети титанов,
Светловолосы и голубоглазы - Афине подобны.
В городе Северный Аргос в долине реки полноводной,
Как корабли кверху днищем из досок дома возвышались.
Храм Артемиды стоял между ними горой благородной,
Где подношения кровью и золотом ей совершались.
Здесь амазонки растили детей атлетичных и стройных.
Девочек только растили, а мальчиков всех убивали.
Женщин считали они совершенней мужчин недостойных.
Лучше мужчин мастерили и лучше мужчин воевали.
Лишь для зачатия ими мужчины в походах пленялись,
Редко когда отпускались живыми в конце брачной ночи.
От бесполезных и жадных нахлебников так избавлялись,
Только до благ и богатств обретённых другими охочих.
Хели велела к ней в дом привести в эту ночь Эврипида.
Стали его отмывать и причёсывать девы-рабыни.
Для Филоменеса сделали клетку ужасного вида,
Где он не мог ни присесть, ни согнуться отныне.
Долго молил он собравшихся возле него амазонок,
Много рассказывал он про народ свой большой и свободный.
Птицей взлетал к небесам его голос, прекрасен и звонок,
Но лишь презрением был удостоен поэт благородный.
Вот Апполон, брат-близнец Артемиды промчался по небу,
Гелиос следом за ним пролетел в золотой колеснице.
Ночь отразила в озёрах Луну как большую монету,
Ветер прохладный овеял поля полновесной пшеницы.
Девы в дом Хели ввели Эврипида и там привязали.
Всё что хотела она, получала всю ночь от мужчины.
Песни подруги её рядом пели, нагими плясали,
Маски наяд надевали, и буйных сатиров личины.
Вывел играя бог Гелеос утром на небо светило,
Бдения жаркие кончились в доме злонравной царицы.
Вышел на двор без одежд Эврипид - ночь его не сломила -
Был он теперь благородной желаемой жертвой для жрицы.
Вышла и Хели, и девы, отдавшие силы веселому пиру.
Громко сказала она амазонкам, пришедшим к ограде:
'Он как бесчестный Геракл, что спалил город наш Фемискиру,
И захватил Меланиппу, царицу, лишь похоти ради.
Пусть Артемиде послужит он жертвой достойной, кровавой.
Но не как жертвенный бык, а как воин на битву шагая.
Будет сражаться с ним дева Сапфо, что овеяна славой.
Если погибнет она, будет биться до смерти другая!'
Вывели к храму дорийца, копьё, щит и меч дали в руки.
Встала напротив него дева-воин огромного роста.
Вышли на площади у храма её боевые подруги,
Прочие женщины схватку смотрели с помоста.
Знал Эврипид, что ему не уйти от назначенной доли.
Голову только поднял к небесам и сказал величаво:
'Всем расскажи, Филоменес, о гибели гордой в неволе
Сына спартанской семьи, давшей новой легенде начало!'
Поднял он щит и копьё приготовился бросить разяще,
Но амазонка копьё подняла и метнула быстрее.
Жало копья отразил Эврипида большой щит блестящий,
Но наконечник оставил глубокую рану на шее.
Стала Сапфо приближаться, блистающий меч приготовив.
Шлем её с гребнем пурпурным едва над щитом возвышался.
Смело она шла на воина, раной его обескровив -
Было похоже, что бой не начавшись уже завешался.
Только спартанец ударил копьём очень сильно и точно
Выше щита амазонки, в глазницу гривастого шлема.
Выбил ей глаз и отбил её меч, и стоял очень прочно.
Зрители бросив смеяться застыли все немо.
Кровь залила панцирь девы и пояс жемчужный, и ноги.
Сколько она не пыталась к спартанцу мечём дотянуться,
Он уклонился, закрывшись щитом, отбивал все наскоки,
Сам бил копьём беспощадно, заставив Сапфо поскользнуться.