Коломбине дозволено все
Шрифт:
ЛАРИСА. Это что, предложение?
КОЛОГРИВ. Совершенно верно
Возникла пауза, которую Кологрив неправильно истолковал. Он решил, что Лариса не верит ему.
КОЛОГРИВ Честное слово, Лариска! Ведь и я еще ни за кем так ночью не гонялся!…
ЛАРИСА. Чтобы дать по шее! Уж будем честными до конца. Приехали. Обещаю вам, Олег Дмитриевич, что ваше деловое предложение будет рассмотрено в порядке общей очереди.
КОЛОГРИВ. То есть как?…
ЛАРИСА. А так, что за последние два дня это – четвертое. И ожидаются еще. Спокойной ночи!
И она нырнула в
Темная фигура, торчащая у ее дверей, загородила дорогу.
ФИГУРА. Прости меня! Видишь, я пришел!
Лариса отодвинула Соймонова рукой.
СОЙМОНОВ. Я привык думать, что мы будем вместе… и люблю тебя…
ЛАРИСА. А паранджу принес?
СОЙМОНОВ. Че-го?
ЛАРИСА. Ну, чадру.
СОЙМОНОВ. Зачем тебе чадра?
ЛАРИСА. Чтобы по улицам ходить. Ну, пусти.
СОЙМОНОВ. Но было же у нас все хорошо до этой чертовой выставки.
ЛАРИСА. Ничего у нас хорошего не было… старый ты боевой конь!
И дверь перед носом Соймонова захлопнулась. Он несколько раз позвонил, но безрезультатно, и ушел. Потом опять раздался звонок. Скорее всего, это был полуночник Стасик. Лариса подошла к дверям, но вдруг почувствовала, что и Стасик ей не нужен. Она затаилась, как мышка, и Стасик тоже ушел
Лариса вернулась в комнату и увидела, что на ее тахте сидит, листая модный журнал, повелительница Коломбин.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Приятный фасон, тебе пойдет, только юбку сделай покороче.
ЛАРИСА. Да, это мысль…
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Ну, говори! Почему это ты вдруг затосковала? Это недопустимо для Коломбины. Слишком много размышлять вредно. Пусть размышляют те, кому иного не дано.
ЛАРИСА. Да нет, не в этом дело.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. А в чем же? Почему ты всех разогнала? Ну, жениха – понимаю. А прелестного черноглазого Арлекина?
ЛАРИСА. Не знаю. Никого не хочу видеть.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. И вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и торжествовать победу своей женственности, ты сидишь одна дома, как никому не нужная старая уродина.
ЛАРИСА Я хочу побыть одна и попробовать разобраться… Со мной что-то не так. Я за последние недели утратила что-то важное.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН Интересно! Раньше на Карнавале только приобретали. И вот нашлась одна, которая утратила. И что же? Зажатость серенькой Крыски? Комплексы плохо одетой женщины? Способность впадать в столбняк при виде избранника? Есть что оплакивать!
ЛАРИСА. Я перестала воспринимать этого избранника по-человечески! Я вижу неподвижную рожу с каким-то жестяным выражением, и ничего больше не могу разглядеть! Я одна среди жестяных рож, вот что!
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Это удобно, глупая. Видишь маску, и сразу знаешь о ней все, что тебе нужно. Кологрив – бывший Арлекин, Стасик – сегодняшний Арлекин, Соймонов – Панталоне, Никифоров – Матамор, и так далее.
ЛАРИСА. Действительно, удобно. И маски безразмерные, со всевозможными допусками. Только я хотела бы для разнообразия увидеть хоть одно живое лицо!
Вместо ответа ей протянули зеркало. И Лариса увидела в нем бархатную мордочку сиамского кота.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА
ЛАРИСА. Слишком много соблазнов у этого проклятого Карнавала. Этак я еще подумаю-подумаю и мне действительно станет удобнее и лучше с масками, чем с живыми людьми. Не могу решительно сказать – нет! Ну, не могу…
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Так что же тебе наконец нужно?
ЛАРИСА. Какой-то удар, какой то резкий рывок, чтобы меня выдернуло из Карнавала, чтобы Карнавал сразу стал для меня невозможен…
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА КОЛОМБИН. Да, я понимаю. Многие с перепугу просят сперва рывка и удара, а потом – ничего, привыкают Ладно, будет рывок, будет удар. И посмотрим, как ты запоешь… Это я тебе твердо обещаю.
Коломбина поднялась и, помахивая веером, вышла из комнаты. Лариса кинулась за ней следом – и нигде не нашла Дверь же на лестницу оказалась закрыта. И оставалось одно – поскорее лечь спать. Потому что завтра непредвиденный рабочий день
Вражья смена приняла ее с распростертыми объятиями. Правда, на обращение «Послушай, подруга», Лариса услышала: «Тамбовский волк тебе подруга!», а также порадовали ее репликой «Не тяни резину за хвост», из чего Лариса поняла, что вражья смена переживает очередное лингвистическое завихрение – пословицетворчество.
И вот сидит Лариса в паре с Риммой и читает свои собственный материал о бедствиях обувного комбината, не сумевшего обеспечить манекенщиц достойной обувью местного производства для пресловутого московского показа.
РИММА…но они продолжают выпускать эту устаревшую модель с усердием, достойным лучшего применения…
Лариса прилежно вела карандашом по строкам оригинала, не вдумываясь в их смысл. Это в ее задачу сейчас не входило. Однако она споткнулась об употребленный ею же древний оборот. Усердие, достойное лучшего применения – деликатно, ничего не скажешь. Вроде и похвалили за огромный запас усердия, а потом – шпилька. Но, если вдуматься, самой себе подпустила эту шпильку Лариса. Чего она только не натворила за последние месяцы! Усердия – прорва! Готовности к активным действиям – навалом! А применить всю себя, без остатка, не к чему. Кологрив вычеркнут, Соймонов выгнан, Никифоров сто лет не нужен… К очередной операции «Каблук», что ли?
Лариса крепко зазевалась, и Римма ругнула ее – она уже вторую гранку шпарит, а Лариса все еще в первый оригинал таращится. Лариса сказала, что она тревожится за Асю, и тут же пошла звонить в родильный дом.
Вся корректура собралась по такому случаю у телефона. Пол, вес и рост младенца – сведения, ни одну женщину не оставляющие равнодушной. Лариса набрала номер и справилась о судьбе роженицы Челноковой.
Вражья смена уж собиралась выдохнуть радостное «Ну?», но лицо Ларисы так внезапно изменилось, что Римма схватила ее за руки.