Колонна императора
Шрифт:
– ... Немного обманули тебя старейшины. Хрустальный Ключ покажет лишь то, что Пастыри прикажут. Они давно решили, что твой народ должен уйти на север, и старейшины о решении осведомлены, только все повод отложить ищут. У тебя ведь есть дальняя связь с ними?
Петрус надеялся на это, но так ли - не знал.
– Девушка и медведь останутся с тобой и дальше. Подчиняться старейшинам тебе отныне не обязательно...
– За меня все решили? Кому мне теперь подчиняться?
– Петрус не сдержался, повысил голос.
– Жизнь решила, и ты сам в первую очередь. Неужели прямо сейчас ты бы своих спутников бросил и с радостью вернулся?
– существо почесало лапой под крыльями и юноша подумал, что лапы коротковаты для длинных крыльев, взлетать трудновато будет.
Отвечать он не стал - не знал ответа. Тянуло и к родне, и в привычную жизнь поселения, но представить там что Ию, что медведя не получалось. Если же поселение и вовсе снимется с места, в лесах севернее замка все они станут равно чужими.
– Подчиняются люди тому, кто знает больше, кто способен указать путь. На новом месте быстро определится, кто чего стоит. Не оттого ли старейшины тянут с переселением?
– намекнуло существо.
Разговор окончился внезапно. Голос Пастырей отвернулся и застыл в неподвижности. Петрус, помня о том, что олени вскоре выйдут на поляну, кинулся искать себе оружие. Тетива у него имелась, подходящую ветку он отыскал быстро, сладил небольшой лук. Арбалетные стрелы к нему едва-едва подходили, но попасть шагов с двадцати в ствол небольшого дерева он смог с первой попытки. Лук годится для охоты. Юноша разобрал патрон, немного смял заряд, приладил под наконечник стрелы. Луку не хватало убойной силы, заряд добавит свою. Осталось подстеречь оленя и удачно попасть.
Как и обещало существо, медведь вывел его к поляне. Они укрылись за плотным низким кустом. Чтобы увидеть поляну, следовало встать. Медведь подскажет, когда. Неужели Голос Пастырей говорил и с медведем тоже? Или просто точно оценивал его возможности как охотника? Честно сказать, вопрос это волновал Петруса больше, чем способности необычного существа определять пути оленьих стад. Может, они всегда там в это время проходят.
Сытый медведь сопел сзади. Ия восторженно подпрыгнула, когда освежеванная оленья туша легла рядом со столом, на котором уже стояли тарелки и лежали пучки лука и несколько помытых морковин.
– Хорошая охота! Голос Пастырей не подвел. Сейчас я мясо разделаю, вода уже кипит. Я тут брошенный огород отыскала и дрова для печи... Медведь обедал?
– Обедал. Голос Пастырей и с тобой говорил? Прилетал?
– Приходил. Здесь кругом крыши, стены, у него крылья длинные, не сядешь. Взлетал с крыши дома...
О чем они говорили, Ия не сказала. Юноша не спрашивал, ловил ее взгляд и думал о своем. Хочет он остаться с ней или нет? Скорее, хочет. Так ведь и ее мнение решает не меньше... Не похожа она на девушку, которая запросто подчинится решению Пастырей.
– Ия, как у вас девушек замуж выдают? По решению старейшин?
– Изредка так, чаще сговариваются родители, а бывает, что и девушка с парнем сами решают жить вместе. Такое не приветствуется, но запрета нет. С кассандрами и некоторыми другими по-другому. Чаще нам советуют отца будущего ребенка. Кто-то соглашается, кто-то нет.
– Отца? Не мужа?
– Кассандры не считаются обычными девушками. Мужчинам с нами трудно ужиться. Поэтому - отцы. Временные мужья, до рождения ребенка, если кому хочется так называть. Впрочем, бывают случаи, когда кассандры выходят замуж своевольно и живут обычной семейной жизнью. Такое случается довольно редко. Еще реже временный муж становится постоянным.
– Тебе никого не советовали?
Ия повернулась от котла, с которого снимала пену и улыбнулась:
– Старейшины никого не советовали. Недавно вот Голос Пастырей посоветовал. Тебя.
Петрус ошарашенно замолк, не зная, что и сказать. Улыбка застыла на лице девушки, она помолчала и вымученно спросила:
– Тебе он ничего не говорил? Мне сказал, что решение принято.
– Он и мне так сказал. Только решение принял он сам, или Пастыри, что едино. Это его решение, я пока не решил ничего. Не созрел я еще.
– Мужчины всегда так говорят, - усмехнулась Ия, разом придя в хорошее настроение.
Петрус запоздало сообразил, что девушка сочла его ответ согласием. Но как? У них обоих нет дома, они переселяются в неведомые земли, даже неясно, будет ли родня жить поблизости. Не зря Голос Пастырей советовал не слушать старейшин, полагаться на себя. Предвидел, что Петрусу отныне надеяться не на кого?
Ия с удовольствием варила мясо. Помешивала, напевая, искала известные ей травы в былом огороде. Похвасталась, что нашла в доме соль, и что выбрала домик для ночевки. Подальше от места обеда - сюда на запах, как стемнеет, множество незваных гостей явится. Петрус помалкивал, делая вид, что с нетерпением ожидает обеда. Так оно и было, но мысли его занимала совсем не еда.
Обед получился поздним - солнце уже наполовину скрылось за вершинами деревьев. Половина мяса пошла в запас на дорогу. Его завернули в листья крапивы и спрятали в мешке. Разбудили медведя - чем он оказался весьма недоволен - и по заросшей травой улице отошли подальше от леса. Выбранный девушкой дом отличался от всех - его левая половина сгорела начисто, крыши тоже не осталось, но в уцелевшей части имелись и окна, и закрывающиеся двери, и главное, отсутствовал запах гари.
– Я здесь ночевала как-то, - сообщила Ия, удобно устраиваясь на куче пыльных тряпок.
Петрус, догадавшийся сам, промолчал. Как вести себя с Ией теперь, понять невозможно. Все известные ему правила не годились. Главное, он сам не понимал, чего хочет. По всей видимости, девушку сие совершенно не смущало.
Ночь прошла спокойно. Под утро Петрус выстроил ряд образов для Окани, мастера Безмолвной Речи, не забыв упомянуть о приказе Пастырей переселяться в земли у Замка-на-скале. После восхода, вернувшись к стене и повернув вдоль нее к северу, он обратил внимание, что в небе - ни одного летуна. Шли быстро. Медведь уже мог ступать на раненую лапу и обещал, что полдня сможет идти таким шагом. Ия молчала, ограничиваясь самыми необходимыми высказываниями. Даже не спросила, куда юноша их ведет. Вот медведь - тот безмолвно поинтересовался и получил столь же безмолвный ответ, вполне его устроивший. Первые ворота в стене оказались закрытыми, а вторые, как и обещал Голос Пастырей, не то что открыты - их просто не существовало. Сквозь широкий пролом в стене пролегала прямая ровная дорога, теряющаяся между огромными зданиями без окон.