Колумбийская балалайка
Шрифт:
— Все… все в порядке, сеньор сержант… — услышал Лопес голос Ринальдо — судя по всему, живого и невредимого. — Это я виноват… — Капрал смущенно поднялся на ноги, потирая глаза, пнул зачем-то колесо джипа. — Там обыкновенный фонарь к днищу был присобачен, мощный, когда я его коснулся, он включился, ослепил… падла… «Обманка» это, сеньор сержант…
В этот момент мир в глазах Лопеса разом перевернулся, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног. «Обманка»! Дьявол и дьявол!!! Элементарнейшая «обманка» — просто чтобы задержать, притормозить, выиграть время!..
— В машину! — заорал Лопес. — Быстро, сволочи! Если через десять секунд кого-то не будет в машине, лично пристрелю!..
Еще через восемь секунд грузовик, взревев, ударом бампера сбросил джип с дороги и помчался к океану.
Мишка вдруг бросил свой край до звона надутой лодки, которую они приготовились перетаскивать к воде, и круто развернулся, одновременно скидывая с плеча автомат: к сараю кто-то бежал. От толчка Вова, успевший отнести бензобак, вернуться и даже помочь управиться со шлангами, секциями и клапанами, кулем повалился на упругий борт.
— Нихт шиссен! — донеслось до них. — Свои!
— Леша! — воскликнула Люба и тоже отпустила свой край.
В одиночку Татьяна удержать плавсредство не сумела, и лодка глухо стукнулась днищем о землю. Поднявшийся было Вовик опять повалился на покатый борт.
— Фу, черти, я ж вас чуть не завалил!.. — Михаил снова закинул автомат на спину. — Эй, а где мой джип?
— Нет больше твоего джипа, Мишка! — закричал Алексей, задыхаясь от бега, но радостно размахивая похожей на саперную лопаткой. Он был похож на марафонца у финальной черты: лицо даже не бледное — синюшное, слипшиеся от пота волосы всклокочены, под мышками и на брюхе темнеют малоприятные пятна. — Борисыч… гений.
Ничтоже сумняшеся он обхватил Михаила за плечи и тяжело повис на нем, отдуваясь.
— Сигареты взяли? — с беспокойством спросил Вова.
— Как вы тут? — На Борисыча и вовсе было страшно смотреть. Казалось, еще немного — и старика хватит удар. Однако он не снижал темпа, пока не добежал до своих, и только возле лодки остановился, массируя левую сторону груди. И откуда только силы берутся… — Не стой, Лешенька, не стой, походить надо, а то сердечко сорвешь…
— Путем! — похвастался Мишка. — Во, посудина! Осталось до воды дотащить. Борисыч, ты живой?
— Ох, не знаю… Посмотрим, когда будем в море…
— А сигареты?
— Надо быстрее. — Алексей наконец отлип от нового русского и бросил свой автомат в лодку. — Эти, наверное… уже просекли, в чем дело… Ну-ка, взялись все вместе!
— Сигареты, спрашиваю, взяли?!
— Вовка, если ты сей момент не заткнешь свою пасть!..
— Да сами потом курить захотите!!!
— Взяли, чучело, взяли!
— Давай сюда зажигалку. — Это уже Михаил.
— А потом покурить нельзя? — Алексей.
— Потом нельзя!
Борисыч:
— Ребята…
Алексей:
— Да на, подавись! Только работай, бандюган лысый!
Мишка оскорбление проглотил и спрятал зажигалку в карман:
— Давайте-ка пока без меня! Я за мотором! — Он бросился обратно к сараю.
С максимально возможной скоростью оставшиеся беглецы понесли лодку, взявшись за леера. Против ожидания, оказалась она не такой уж тяжелой — скорее громоздкой. С поляны перед сараем через невысокий бугорок, поросший травой по колено, и вниз — на прибрежный песок.
— А бак-то где?! — спохватился вдруг Алексей.
— Да вон, у воды. Я его уже оттащил, — доложил Вова.
— Полный?
— А то! — гордо буркнул Вовка. — Тяжеленный, падла…
— Поднажмем! — призвал всех Алексей.
Когда лодка была уже рядом с бензобаком, у самого океана, показался Михаил с мотором на плече. С трудом ковыляя в тесных ботинках, увязая в песке, он припустил к товарищам.
— Шварцнеггер, — высказалась Татьяна — то ли одобрительно, то ли насмешливо.
Ветер с океана остудил разгоряченные тела, но ослепительно-белый, мелкий, как соль «Экстра», песок жег даже сквозь подошвы. Ленивые волны нехотя лизали берег, окаймленный полоской высохших черных водорослей.
Шум двигателя послышался, когда нос лодки уже погрузился в соленую воду Тихого океана.
— Грузовик! — прошептала Любка.
— Не успели! — стиснул зубы Алексей и накинулся на подбежавшего Михаила: — Где тебя черти носили! Чего так долго! Живо мотор на место!
— Уф… — Мишка свалил ношу с плеча.
— Ну не на песок же, идиот! К лодке подноси! Откручивай давай «барашки»!
— Что? — не врубился Михаил.
Вместо объяснения Алексей стал лихорадочно свинчивать с длинных толстых болтов, отходивших от пластины на моторе под поворотным рулем, винты с двумя крылышками, приделанными для удобства откручивания. Сообразив, что требуется, Михаил взял на себя второй «барашек».
— Лодку на воду! Подальше! — не отрываясь от своего занятия, скомандовал Алексей.
Когда они с Михаилом закончили крутить, «резинка» уже покачивалась на волнах прибоя — метрах в пяти от линии наползания этих самых волн на берег. Две женщины и столько же мужчин, стоя по колено в океане, придерживали лодку, чтоб ее не выкинуло обратно на песок.
— Беремся! — Он подхватил мотор с одной стороны, Михаил — с другой, и они вбежали в теплую воду Тихого океана.
Из леса донеслись гортанные выкрики преследователей.
Алексей с Михаилом поднесли мотор к «резинке», вставить болты в отверстия в деревянной панели на корме заняло секунд десять. Чуть больше ушло на завинчивание все тех же крепежных «барашков». Наконец, кривя рты от натуги, сначала Алексей, потом Михаил вдавили последним оборотом винты в дерево панели. Все, мотор был закреплен.
Люди полезли внутрь, переваливаясь через высокие борта.
— Осторожней, перевернете же! — крикнул Алексей. Он один остался за бортом — толкал лодку подальше в море. — Миха, заводи!