Шрифт:
Яков Александрович СЕГЕЛЬ
Коля из села Снегири
Повесть
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Глава первая. НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ
Глава вторая. КОЛЯ И ГЕНЕРАЛ
Глава третья. ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК
Глава четвёртая. ПРАСКОВЬЯ КУЗЬМИНИЧНА
Глава пятая. МЕТКИЙ ВЫСТРЕЛ
Глава шестая. ДЕРЕВО В ПОДАРОК
Глава седьмая. В БОЙ ЗА РОДИНУ
Глава восьмая. ВСТРЕЧА В ТИШИНЕ
Глава девятая. ПОД СТУК КОЛЁС
Глава десятая.
Глава одиннадцатая. КОЛЯ-ЛЁТЧИК
Глава двенадцатая. НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК
Глава тринадцатая. ПИСЬМО
Глава четырнадцатая. ОТВЕТ С РОДИНЫ
Глава пятнадцатая. В ГОРОДЕ ВЕНЕ
Глава шестнадцатая. ОРДЕН
Глава семнадцатая. ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ
________________________________________________________________
Глава первая
Николай Яковлевич
Жил да был на свете мальчик Коля Исаев. Сначала его мало кто знал ну там, мама с папой, дедушка с бабушкой, тёти с дядями... Ну, может, ещё соседи.
Потом Коля подрос немного, стал играть с другими ребятами, захаживать к ним в гости, и тогда с Колей Исаевым познакомилась вся его деревня.
Когда маленький Коля выходил погулять, он, чтобы выглядеть взрослым, нахлобучивал себе на голову отцовский картуз.
Картуз был ему велик, и Колина голова, наверное, вся проскочила бы внутрь, но мешали уши и нос. Картуз держался на ушах, а Коля солидно шёл по деревенской улице и со всеми здоровался за руку:
– Здорово, дядька Ермолай!..
Или:
– Здорово, тётка Наталья!..
И все ему охотно пожимали руку и называли на "вы":
– Здравствуйте, Николай Яковлевич!..
– Как дела, Николай Яковлевич, что новенького?
А потом он подрос ещё немного и стал ходить в соседнее село в школу. Тут с ним познакомились учителя и одноклассники.
Ой как давно это было!
А в 1941 году на нашу страну напали немецкие фашисты, началась война, и всё у всех людей получилось совсем не так, как они этого хотели. Конечно, все они хотели разного, но хорошего, а досталось всем разное, но плохое.
Одно было общее - желание отстоять свою Родину и победить фашистов.
Глава вторая
Коля и генерал
Были мы тогда очень молодые. Конечно, не такие, как ты, а немного постарше - лет восемнадцати-девятнадцати. Мальчишки и девчонки уже называли нас дядями, а настоящие дяди по-прежнему считали мальчишками.
Хоть мы тогда и были уже солдатами, но на нас ещё не успели надеть солдатскую форму. Мы стояли кто в чём: в пальто, в куртках, в пиджаках, в стёганках, в плащах, а чтобы хоть немного быть похожими на военных, перепоясались сверху брючными ремешками.
На большом поле построили всю нашу воздушно-десантную бригаду - и опытных десантников, и нас, новеньких, - всего четыре тысячи человек.
Вообще, это - военная тайна, сколько в бригаде народу, но с тех пор прошло уже много лет, и тайна эта, я думаю, давно перестала быть тайной. А кроме того, надеюсь, что ты её никому не расскажешь. Да и бригады сегодня стали совсем другими, и я даже сам не знаю, сколько в них человек, - это уже новая военная тайна.
Было довольно холодно и сыро, но настоящий солдат должен уметь стойко переносить и холод, и голод, и сырость, и жару, и всякие другие трудности, потому что на войне разное бывает. И мы терпели. Стояли и терпели, только незаметно постукивали нога об ногу, чтобы было не так зябко.
А вдоль строя бригады шёл генерал. Он был нашим командиром и теперь хотел познакомиться с нами поближе, потому что воевать на фронте легче, когда рядом с тобой те, кого знаешь и на кого надеешься.
Он шёл, вглядываясь в наши молодые лица, а мы вглядывались в него.
"Мальчики...
– думал про себя генерал.
– Совсем мальчики..."
Генерал хмурил брови, и мы решили, что он сердитый, а он разглядывал нас очень внимательно и незаметно вздыхал: скоро этих мальчиков он поведёт в бой, в котором кто-то из них погибнет, так и не успев стать взрослым. Даже научиться стрелять как следует не успеют... Мальчики...
Генералу совсем недавно исполнилось тридцать восемь лет, и по этой причине он считал себя стариком, хотя сам ещё любил поиграть в футбол, побегать на лыжах, побороться с товарищами, пошутить, побаловаться и никаким стариком пока что не был, а просто был постарше своих солдат и как их командир должен был о них заботиться. Недаром солдаты часто называют своих командиров "батя", что значит - отец.
"Эх, кормить бы их сейчас получше, - думал наш "батя", - а то вытянулись, как жерди, но и худющие тоже, как жерди..."
На голове генерала была надета генеральская фуражка со звездой, и на погонах - по большой звезде, а на широкой генеральской груди, на кителе Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Генерал шёл вдоль строя бригады, останавливался против каждого батальона и громко произносил:
– Здравствуйте, товарищи гвардейцы!
А те, против кого он останавливался, набирали в грудь побольше воздуха и в один голос отвечали:
– Здравия желаем, товарищ гвардии генерал!!!
А он снова шёл дальше и снова здоровался.
Так он дошёл до нас, остановился, приложил ладонь к козырьку и тоже поздоровался. Но не успели мы набрать в грудь побольше воздуха, чтобы ответить ему: "Здравия желаем, товарищ генерал!", как из самого заднего ряда, где стояли те, что поменьше ростом, вдруг кто-то звонко, по-мальчишески крикнул:
– Здорово, дядька!..
Генерал даже вздрогнул от удивления, даже опешил, ведь так в армии здороваться не полагается. Но он и виду не показал, что растерялся, а спокойно спросил: