Коля из села Снегири
Шрифт:
– Это кто же меня дядькой назвал?
– Я!
– раздался голос из самого заднего ряда.
Генерал подумал: рассердиться ему на этот голос или не стоит? Но сердиться на первый раз не стал, а сказал:
– Интересно! Это что за племянничек у меня объявился?
Из строя вышел небольшой солдатик и стал перед генералом. Нос этого невысокого солдата приходился как раз против Золотой Звезды на груди генерала.
Ты уже, наверное, догадался, что этим солдатиком был Коля Исаев? Пальто было ему великовато, топорщилось, кепка висела на оттопыренных
– Видали, какой?
– спросил генерал у офицеров, которые окружали его.
– Выходит, я - его дядька.
– И он громко рассмеялся.
За генералом засмеялись офицеры, что были рядом, за офицерами солдаты, что стояли поближе, за ними - солдаты, что стояли подальше и даже не видели, по какой причине смеются их соседи, потом смешно стало даже тем, кто стоял совсем далеко, и скоро стала хохотать вся наша бригада. А когда громко хохочет сразу четыре тысячи молодых парней, то даже облака на небе разлетаются в разные стороны и начинает ярко светить солнце.
От смеха всем стало жарко, а у генерала на глазах выступили слёзы. Но он утёр их платком и спросил солдата:
– И как же вас величать прикажете, дорогой племянничек?
Коля поправил кепку, которая всё время сползала ему на нос, и солидно представился:
– Исаев Николай Яковлевич.
– Выходит, мы тёзки!
– обрадовался генерал.
– Я тоже Николай Яковлевич. Значит, будем воевать вместе. А теперь, гвардии рядовой Исаев, кру-гом! На своё место, шаго-ом марш!
И Николай Яковлевич занял своё место в солдатском строю.
Так они впервые познакомились - два Николая Яковлевича - гвардии рядовой Исаев и гвардии генерал-майор Зубарев.
Глава третья
Первый прыжок
Прошло довольно много дней, прежде чем Коля совершил свой первый прыжок с парашютом.
В то утро он проснулся очень рано. Лежал вместе с другими солдатами в землянке на нарах, смотрел в потолок и думал.
Ты можешь спросить, а что такое нары? Пожалуйста, расскажу.
Вот ты спишь на удобной кровати, голову кладёшь на мягкую подушку, лежишь на белой простыне, укрытый тёплым одеялом, да ещё мама перед сном тебя поцелует и скажет:
– Спокойной ночи! Спи, детка, спи!
А у солдата во время войны ничего этого не было: ни подушки, ни простыни, ни одеяла и даже кровати у него не было - были нары, а мама жила где-то далеко от него и только очень за него волновалась.
А нары... Нары - это такой большой жёсткий настил из грубых досок сразу на десять человек. Чтобы было хоть немного помягче, солдаты клали на доски колючие еловые ветки, а сверху немного сена, поверх сена они стелили одну шинель, а второй накрывались вместо одеяла. Поэтому и спали солдаты по двое: шинель одного - вместо простыни, шинель второго - вместо одеяла. А вместо подушки - кулак под щёку.
Николай Яковлевич спал под одной шинелью с другим солдатом, которого все в шутку называли Селёдкиным. Вообще-то фамилия этого солдата
Проснулся Николай Яковлевич и сразу вспомнил, что сегодня ему предстоит первый раз в жизни прыгать с парашютом. Вспомнил и заволновался.
Когда-то давно, в детстве, он храбро прыгал и со стула, и со стола, и даже со шкафа, прыгал с высокой ветки в пруд, прыгал с крыши своей избы в снежный сугроб, с сарая - в сено, прыгал на лыжах с небольшого самодельного трамплина, но с парашютом из-под самых облаков - никогда. И ему стало страшно!
Вообще прыгать с парашютом всем страшно, даже очень храбрым людям. Только храбрые никому не говорят об этом, а делают смелое лицо и... прыгают, а трусливые люди в это время дрожат, как зайцы, и стараются как-нибудь увильнуть от прыжков, например, говорят, что у них болит живот, или голова, или ещё что-нибудь, а на самом деле у них ничего не болит, просто они боятся.
Чтобы никто не догадался, что ему страшно, Николай Яковлевич решил весь день перед прыжками улыбаться, но только он так решил, как тут же почувствовал, что рядом с ним под шинелью дрожит солдат Карасёв, которого все называли Селёдкиным. Коля услышал даже, как у этого Селёдкина стучат зубы. Тут он вспомнил, что Селёдкин тоже сегодня должен будет первый раз в жизни прыгать с парашютом и, наверное, поэтому дрожит от страха.
"Трус!" - подумал Николай Яковлевич и от этого сам стал бояться немного меньше.
Николай Яковлевич решил подремать ещё немножко и, может быть, досмотреть сон про то, как он в детстве пошёл собирать грибы и заблудился в лесу.
Но только он стал засыпать, как дневальный закричал:
– Подъём!
И Николай Яковлевич в одну секунду спрыгнул с нар, потому что команда "Подъём!" в армии означает, что надо тут же проснуться, за несколько секунд одеться и стремглав выскочить на улицу.
Чтобы быть сильным, здоровым и ловким, солдат в первую очередь делает физкультурную зарядку. И зимой, и летом, и в жару, и в мороз, и в дождь, и когда нет дождя - каждое утро солдат пятнадцать минут бегает, прыгает, гнётся по-разному, подтягивается на турнике, скачет через "коня" и всё это делает без рубашки и поэтому никогда не простуживается.
В то утро Николай Яковлевич особенно бодро бегал, и никто из солдат или офицеров даже подумать не мог, что он боится прыгать с парашютом.
А трусливый Селёдкин трусил за ним вялой трусцой и только и думал, какую бы ему придумать неправду, чтобы увильнуть от прыжков.
Потом солдаты умылись хорошенько, почистили зубы и с песней пошли завтракать.
Это уж у солдат так заведено: когда они шагают в солдатском строю, они поют солдатские песни. Под такие песни легко шагать в ногу, под такие песни хочется улыбаться, под такие песни ничего не страшно!
...Эх, граната, моя граната!
Мы с тобой не пропадём.
Мы с тобой, моя граната,