Колыбель луны
Шрифт:
Хотя с тех пор условия для прохода через врата сильно смягчили, настоящей свободы перемещения между секторами Центории по-прежнему нет. Виной тому — неутихающие отголоски Восстания четырёх императоров. Возможно, где-то в мире людей до сих пор скрываются гвардейцы-повстанцы, соблюдающие приказы императоров о восстании против Церкви Аксиом. Не исключено, что они как-то связаны с убийством Ядзена и похищением Лизетты.
Эти мысли преследовали Ронье, пока она шла по Осенней стене.
В ширину стена имела четыре мера, поэтому можно было не бояться ни взглядов снизу, ни падения — если только не идти по самому краю, конечно. Наконец холодный ветерок выдул лишние мысли из головы Ронье, и она бездумно уставилась на городские пейзажи.
Слева от стены раскинулась Южная Центория с домами из бурого песчаника, справа виднелись чёрные крытые шифером крыши домов Западной Центории. Разделённые стеной города разительно отличались не только цветом, но и подходом к строительству. В Южной Центории дома складывали из больших бурых блоков и строили на большом расстоянии друг от друга, поэтому на улицах царило ощущение простора. В свою очередь, в Западной Центории дома обшивали тщательно обработанными и подогнанными шиферными плитами, из-за чего сверху они напоминали драконью чешую, а сами дома стояли так плотно, что весь город казался искусно выложенной мозаикой.
По словам Кирито, четыре Центории разительно отличались даже кухней. Ронье и Тизе могли посещать любой сектор, но немного робели, поэтому из собора выходили только в родную Северную Центорию.
«Рыцари единства должны защищать мир во всех империях, так что нам надо перестать бояться», — в очередной раз подумала Ронье и уже собиралась поделиться этой мыслью с Тизе, но Кирито вдруг остановился.
— Вот тут четвёртый район… Где же гостиница?.. — пробормотал он, окидывая взглядом Южную Центорию.
Ронье тоже повернулась и вгляделась в бурые улицы.
«И правда, где же она?» — успела мысленно прошептать Ронье, водя глазами по домам, но затем вспомнила, что они с Кирито никогда не были на месте преступления. Когда четыре дня назад новость об убийстве долетела до собора, гоблина Мялу уже заточили в здании городской стражи, поэтому Кирито направился прямиком туда.
— Извините, вы хотя бы узнали, где она находится, прежде чем идти сюда? — тихо спросила Ронье.
Кирито неуверенно кивнул.
— Ну-у, не то чтобы узнал, но ведь на гостиницах всегда есть вывеска: «INN», и я надеялся, что её будет видно со стены…
— Послушайте, но ведь в городе очень много зданий! Далеко не факт, что вывеска будет видна! — заметила Тизе.
— И это верно… — пробормотал Кирито, вновь неуверенно кивая.
Асуна в очередной раз удручённо вздохнула, затем вдруг достала из-под плаща лист льняной бумаги и развернула его. Конечно же, эта бумага была вовсе не для запекания — на ней была нарисована карта. И не просто карта, а составленная намного подробнее, чем те, которые продавались в городских книжных магазинах. Складывалось впечатление, что на неё нанесли все здания до единого.
— Ого… Это ты где такое нашла? — спросил Кирито.
— Когда Сонэс наводила порядок в Великой библиотеке, она случайно нашла там атлас и постепенно перерисовала из него карты в перерывах между занятиями, — невозмутимо ответила Асуна. — Причём, по словам Сонэс, атлас был создан не вручную — её предшественница составляла карты с помощью неизвестных заклинаний.
— Ясно. Предшественница, значит… — прошептал Кирито, и на лице его на секунду мелькнула грусть.
Впрочем, в следующее мгновение он уже склонился над картой в руках Асуны.
— Так-так, вот тут четвёртый район… Вот это улица, которую мы видим, да? И если гостиница на ней, то… — Кирито выпрямился и посмотрел на восток. — О, так она, выходит, с северной стороны перекрёстка. Сэнкью, Асуна.
— Пожалуйста, — ответила Асуна на языке мира людей, хотя Кирито поблагодарил её на священном.
Затем Вторая мечница сложила карту и убрала её обратно под плащ.
Теперь они знали, куда идти, но оставалось ещё придумать, как спуститься с пятидесятимеровой высоты, не привлекая внимание горожан. Если снова использовать ветрородное заклинание, которое помогло им подняться за стену, их точно заметят.
Ронье посмотрела на Кирито, гадая, что он придумает. Верховный мечник невозмутимо приблизился к самому краю и посмотрел вниз:
— Прекрасно, под нами пока никого нет. Я спущусь первым, вы прыгайте по моей команде.
— Что-о?! — взвизгнула Тизе, но Кирито показал ей большой палец и хладнокровно шагнул за край.
Коричневый плащ мигом пропал с глаз, лишь сухой ветерок просвистел между девушками.
Они подождали несколько секунд, но звука падения так и не услышали. Ронье, Асуна и Тизе дружно подошли к краю стены и посмотрели вниз. На дороге в пятидесяти мерах под ними стоял Кирито и махал им рукой.
— Как мне это надоело… — протянула Асуна, подала руки Ронье и Тизе и произнесла те же слова, которые недавно сказала про себя Ронье: — Обещаю, я обязательно освою заклинание полёта.
Тизе сразу же взяла Вторую мечницу за правую руку, Ронье, смирившись с неизбежным, — за левую. На удивление изящная, тёплая и гладкая, словно изысканный щёлк, рука сжала в ответ ладонь Ронье, а уже в следующую секунду Асуна спрыгнула с мраморной стены так же решительно, как и Кирито.
Мгновение плавного полёта — и три девушки камнем полетели вниз. От ветра заложило уши. Ронье хотелось закричать во всё горло, но она стиснула зубы, понимая, что тогда их могут услышать.
Даже рыцарь-ученик не может пролететь пятьдесят меров и удариться о твёрдую мостовую без вреда для себя.
«Я верю в вас, Кирито!» — прокричала про себя Ронье…
И в тот же миг Кирито на земле поднял руки и сложил ладони чашей.
Ронье почувствовала, как её обволокло нечто незримое, но мягкое. Тело быстро затормозило, шум ветра сошёл на нет. Кирито остановил их Инкарнационной рукой.
Говорят, что даже старейшие и сильнейшие рыцари единства могут передвигать этим приёмом самое большее кинжалы, однако Кирито обладал настолько устрашающей силой Инкарнации, что сумел замедлить падение трёх девушек. Когда им оставалось до земли меньше десяти санов, он развёл руки в стороны, и девушки плавно опустились на землю. Ронье вздохнула вместе с остальными и обратилась к своему бывшему наставнику: