Колыбель предков
Шрифт:
Николай Михайлович надел темный парадный пиджак и поправил перед зеркалом галстук. Вообще, что поразило его больше всего в Париже, так это удивительный и неиссякаемый интерес французских ученых — географов, археологов и этнографов — к Сибири. Где угодно, но только не здесь, думал он встретить сочувствующих его рассказам о большом значении для истории культуры своеобразных древних памятников окраинной Северной Азии. Причем, может быть, самое неожиданное, не просто сочувствующих, а, если хотите, единомышленников, сторонников. У французских археологов А. Бертрана, Г. Флуэста, Г. Шантра и Ленормана, оказывается, существовала целая теория происхождения не только Французских, но и вообще западно-европейских культур, начиная с самых древних времен и кончая железным веком. Она основывалась прежде всего на признании факта
Французы считали, что истоки ранних западно-европейских культур следует искать в Европейской России или, вероятнее всего, в Северной Азии и Сибири. Там, в глубинных областях евро-азиатского континента, должны быть рано или поздно открыты «остальные» и вместе с тем древнейшие памятники «примитивного человека». Этнологи Франции при этом не просто занимались созданием сугубо теоретических выкладок. В Париже вспыхивает огромный интерес к русской археологии. Ученые усердно штудируют литературу о российских древностях, один за другим едут в Россию, работают в музеях ее крупнейших городов и даже ведут, подобно барону де Баю, экспедиционные исследования. Сибирь оказывается для них все более заманчивой и желанной, но еще полной загадок и тайн страной. Поэтому восторженный прием Ядринцева, многие годы связанного с исследованиями в Сибири, был не случайным, не неожиданным.
Николай Михайлович готовился сегодня к самому, может быть, интереснейшему за всю поездку во Францию визиту. Барон и Деникер ведут его к одному из почтенных и уважаемых ученых Франции, крупнейшему зоологу и антропологу Арманду Катрфажу. Де Бай — его ученик и разделяет многие из идей своего учителя, в том числе связанные с происхождением первобытного человека, местом его первоначального появления и характером последующего расселения по всей территории Земли.
В дверь комнаты тихо постучали, и на пороге выросла фигура служителя отеля:
— Мсье, вас ожидают внизу.
Ядринцев легко сбежал по лестнице в зал. Как хорошо, что перед визитом удалось отдохнуть на балконе!
Катрфаж принял гостя из России с истинно французским великолепием и гостеприимством. Был легкий ужин с утонченными и разнообразными блюдами и, конечно, превосходным вином, настраивающим на шутки и оживленную беседу.
Сначала поговорили о Монголии и открытиях Ядринцева. Николай Михайлович рассказал много нового из того, что из-за ограниченности времени, отведенного для доклада в Географическом обществе, ему пришлось опустить. Затем он затронул сибирские древности, описал курганные поля страны мертвых — Минусинскую котловину — и под конец осторожно затронул популярную тему — о выдающемся значении древних сибирских народов и культур в мировой истории. Скифы и гунны, а затем монгольское бедствие. Разные народы, далекие, отдаленные многими веками события…
Катрфаж слушал молча, а затем заговорил горячо и убежденно. Мысли гостя о роли сибирских и центрально-азиатских культур созвучны его представлениям. Более того, по его мнению, следовало заглянуть глубже в «предысторию» человека и подумать о том, не играла ли Сибирь решающую роль в ключевой момент, когда из царства животных впервые выделился человек.
— Мы до сих пор не можем определить точно, где же располагается колыбель человечества. Я думаю, что Сибирь или вообще глубокий Север, в том числе, возможно, европейский, является той областью, где первые люди появились задолго до того, как начались оледенения четвертичного периода. Нам не известны истоки доисторической археологии Северной и Средней Азии, но я верю, что эти еще не исследованные с точки зрения каменного века области могут когда-нибудь дать факты, которые изменят наши взгляды о первых периодах жизни человечества, например — неолитическую индустрию, соединенную с четвертичной фауной! Вы удивлены? Странная гипотеза, не правда ли? — смеясь обратился Катрфаж к Николаю Михайловичу.
— Признаться, я никогда не задумывался о таких далеких временах, как период появления первых людей, — смутился Ядринцев. — Правда, я писал нечто вроде лирических эссе о наших первопредках, по в них всегда было больше фантазии, чем фактов! Россия бедна памятниками древнекаменного века…
— Еще бокал вина? — предложил Катрфаж. — Пока бедна,
Николай Михайлович, смеясь, поднял бокал и провозгласил тост за исполнение пожеланий профессора, хотя времени для его осуществления маловато: ведь конгресс состоится через два года — в 1892 году. Однако все же — как Катрфаж объясняет главное в «странной», как он выразился, гипотезе? Почему именно Сибирь, возможно, является родиной людей, и как представляется ему картина появления человека в Европе, где открыты многочисленные и богатые палеолитические стойбища?
— О, вы задаете мне слишком сложный вопрос. Я боюсь, что мой ответ не удовлетворит вас. Не знаю, действительно ли ваши эссе о первопредках фантастичны, по в гипотезе о сибирской прародине человечества, как и во всякой гипотезе или неутвердившейся теории, всегда много неопределенного. Впрочем, этими вопросами больше занимались немцы. У них с философией истории всегда дела обстояли лучше…
Катрфаж подробно рассказал о теориях М. Вагнера и И. Мюллера, которые они развивают в последние десятилетия. В основу их взглядов, раскрывающих особое значение суровых северных районов Земли в истории первобытного человечества, положены мысли Ч. Дарвина и его ближайших последователей о главном факторе появления человека — резких изменениях природной среды и вызванной ими коренной перестройке жизнедеятельности его обезьянообразных предков. Это случилось около миллиона лет назад, когда северные области Европы и Сибири покрылись гигантскими ледяными полями, достигавшими в толщину сотни метров. Лед под собственной тяжестью начал двигаться к югу, сметая все на своем пути. Внезапное похолодание привело к гибели большого количества животных, которые не могли переселиться в южные теплые районы.
Ледники, уничтожившие тропические леса, оказались подлинной трагедией для их обитателей, в особенности для тех, кто приспособился к жизни на деревьях. Они поневоле сошли на землю, резко изменили свой образ жизни, стали искать новые источники пищи и выработали иные способы ее добычи. Все это привело к ожесточенной борьбе за существование, победителем из которой вышли те виды, которые проявили наибольшую жизненную активность и изобретательность.
Как же вели себя в этих условиях антропоидные предки человека, лишенные сколько-нибудь мощных «орудий» нападения и обороны? Они, по мнению М. Вагнера, компенсировали свою слабость, употребляя в качестве орудий камни! Длительное и упорное преследование животных при охоте способствует развитию нижних конечностей антропоидов и специализации их для ходьбы и бега. Постоянное использование камней в конце концов приводит к появлению главного признака, отличающего древнейших предков человека от других животных, — умению изготовлять орудия.
Только Север и в особенности Сибирь, где климатические изменения в эпоху оледенения достигли несравненно более грандиозных, чем где-либо, масштабов, мог предоставить благоприятные условия для такого поистине поворотного в истории животного мира Земли события, как формирование древнейших обезьянолюдей. Правда, в Сибири неизвестны костные остатки обезьян, которые могли быть предками первых людей. Но ведь их там никто и не искал…
Далее события, по мнению М. Вагнера, развиваются следующим образом. Ледники неудержимо двигались на юг, покрывая собой десятки тысяч квадратных километров. Первые группы людей переселяются на юг вместе со стадами животных, на которых они охотятся. Эта миграция продолжается до тех пор, пока беглецы, спасающиеся от льда и холода, не достигают предгорий широтного евроазиатского горного пояса. Отступать далее некуда (сверху, с гор, также ползут ледники), и первобытный человек вступает в ожесточенную борьбу за существование с массой пришлых животных. Предок человека оттачивает здесь мастерство метания камней. Он ловко лазит по скалам, спасаясь от хищников, и в связи с ухудшающимися климатическими условиями совершенствует новые полезные навыки, которые приведут впоследствии к появлению «истинного человека». Громадную силу предкам людей придает то обстоятельство, что они действуют не в одиночку, а сплоченными коллективами.