Колыбель предков
Шрифт:
Брум торопливо и по-юношески легко направился к тому месту, где по рассказам Барлоу был обнаружен слепок мозга. До темноты ползал он по камням у подножия известнякового обрыва, осматривая каждую пядь земли, усыпанную щебенкой. Столь же внимательно вглядывался он и в расколотую взрывом стенку брекчии, надеясь увидеть кости на плоскости свежего обнажения. Если поиски среди нагромождения камней оказались безуспешными, но на одном из участков каменной стены наметанный взгляд Брума отметил примечательное углубление, которое при внимательном осмотре оказалось не чем иным, как отпечатком верхушки черепа австралопитека! Брум, таким образом, определил место, где залегал череп, слепок мозговой полости которого нашел Барлоу за день до его визита.
Разумеется, след — не сама кость. Но, во-первых, по углублению в камне опытный реставратор мог без труда восстановить конфигурацию верхней части мозговой коробки взрослого австралопитека, что уже
Итак, очередной тур охоты за недостающим звеном начался. Брум забыл на время проблемы, связанные с появлением на Земле первых млекопитающих. Вся его энергия отныне отдана предкам человека. Как человек появился на Земле — вот вопрос, который волнует его теперь.
На следующее утро Брум поспешил в Стеркфонтейн. Его сопровождали помощник Вайт, сотрудник музея Фитцсимонс, имевший в свое время отношение к открытию боскопских черепов, а также геолог Герберт Ланг. Искать обломки черепов им помогали местные мальчишки. Поиск окончился удачей: при раскопках, разборе завалов и распиливании травертиновых блоков были выявлены основание черепа с остатками окаменевшего слепка мозга, а также часть затылочной и лобной костей. При последующей расчистке каменного блока, в котором находилось основание черепа, выяснилось, что от него сохранились обе половины верхней челюсти с предкоренными и двумя коренными зубами, участки глазниц и передние части надбровных дуг. Насколько тщательно и ювелирно тонко выполнил Брум работу, показывает то, что он обнаружил в камне превосходный отпечаток зуба мудрости австралопитека! Лицевая часть черепа оказалась полностью разрушенной, но что касается остальных отделов, то постепенно был реставрирован весь образец. У черепа отсутствовала нижняя челюсть. Ее так и не нашли.
Брум установил несколько своеобразных рекордов в сроках поисков и открытия черепа недостающего звена: не три месяца, а всего девять дней понадобилось ему, чтобы обнаружить его, а на расчистку костей потребовалось всего три недели. Не заставила себя ждать и публикация — 19 сентября 1939 года Брум направил в журнал «Nature» первое сообщение о находке нового черепа австралопитека в Стеркфонтейне. Казалось, что эти рекорды снова вызовут возмущение скептиков в антропологии. Но как, однако, меняются времена! Редактор «Nature» не сомневался уже в необходимости срочной публикации заметок Роберта Брума.
Такой поворот в настроениях вызван не только признанием питекантропа как одного из древнейших обезьянолюдей, а также открытиями черепов синантропа, обезьяночеловека, подтвердившего статус питекантропа. Описание черепа австралопитека из Стеркфонтейна не оставляло сомнений в справедливости многих выводов, сделанных Раймондом Дартом, после изучения черепа бэби. Существо, заселявшее сотни тысячелетий пещеру в Стеркфонтейне, принадлежало к той же разновидности высших антропоидных обезьян, что и австралопитек Дарта. Брум, подчеркивая связь с бэби, назвал древнейшего обитателя известнякового холма в Стеркфонтейне Australopithecus transvaalensis [14] , но затем в процессе изучения, убеждаясь в значительном сходстве взрослого австралопитека с человеком, дал ему примечательное имя — Plesianthroups transvaalensis [15] , что означало «соседний с человеком». Тем самым выделялся новый род в семействе австралопитеков. Многие из предсказанных антропологами черт взрослого австралопитека были выявлены при изучении черепа плезиантропа. Обезьянообразность, которая скрадывалась в черепе бэби, выпирала наружу в отдельных структурах новой находки: надглазничные валики оказались массивными, лобная кость убегала назад, верхняя челюсть выступала, заостренные клыки отличались массивностью, и выходили за пределы зубного ряда, затылочное отверстие было сдвинуто назад, объем мозга не превышал 440 кубических сантиметров. Однако по строению резцов, коренных и предкоренных зубов, не резкому выступанию скуловых костей, не особенно уплощенному лицу, длинноголовости, а также по пропорциям слепка мозговой полости плезиантроп обнаруживал большее сходство с человеком, чем с высшими антропоидными обезьянами!
14
Австралопитек трансваальский.
15
Плезиантроп трансваальский.
Этот вывод нашел подтверждение. В течение нескольких месяцев Брум каждую неделю посещал карьер Стеркфонтейн. Каждый новый визит приводил к открытиям: к коллекции костей плезиантропа Трансваальского музея добавлялись обломки черепов, отдельные зубы, а вскоре были найдены другие кости скелета австралопитека — бедренные и берцовые кости, лопатки, позвонки, ребра, часть фаланги пальца.
Анализ особенностей строения костей конечностей показал, что плезиантроп полностью освоил прямохождение. Отличия затрагивали малосущественные и незначительные детали. Устройство стопы не противоречило выводу о прямой посадке тела австралопитеков, хотя при ходьбе большая часть веса приходилась на переднюю ее часть, что считается характерным для антропоидов. Как бы то ни было, не оставалось сомнений в том, что передние конечности плезиантропа из-за их тонкости (ненадежная опора) не использовались при передвижении. Они были свободны от опорных функций, и поэтому австралопитеки могли с помощью их манипулировать предметами. Детали строения плечевых и локтевых костей, сходных с человеческими, подтверждали такой вывод. В частности, большой палец противопоставлялся другим. Около полутора сотен зубов плезиантропа, большинство из которых были сходны с человеческими как по структурным особенностям, так и манере изнашивания, подтверждали вывод Дарта об эврифагии, то есть всеядности австралопитеков, человеческого, а не антропоидного способа питания. Небольшого роста (высота этого существа составляла 122–152 сантиметра), с прямой посадкой тела, свободными для всевозможных действий руками, юркий, сильный, ловкий — австралопитек представлял опасность для животных, поскольку поступки его контролировались необычайно большим (до 550 кубических сантиметров) мозгом.
Наконец, Брум пришел к заключению, что материалов и наблюдений накопилось достаточно, чтобы спокойно и уверенно вывезти плезиантропа в «Большой свет». Вскоре представился удобный случай. В конце 1936 года его пригласили участвовать в Филадельфийском конгрессе антропологов, программа которого специально предусматривала анализ проблем, связанных с древнейшим человеком. В конце января 1937 года Брум отбыл из Южной Африки и до съезда в США посетил Лондон. На заседании Зоологического общества он сделал небольшой доклад о находках в Стеркфонтейне и выставил для обозрения окаменевший слепок мозга плезиантропа. Рассказ Брума произвел сильное впечатление на английских антропологов. От их пренебрежительного отношения к австралопитеку не осталось и следа, хотя противоречивость в суждениях не исчезла. В частности, противники прибегнули к обычному трюку: они заявили, что кости конечностей принадлежали не плезиантропу, а настоящему человеку, современнику австралопитека, который все же представляет собой антропоидную обезьяну.
Триумфальный успех ожидал Брума в Филадельфии, где 20 марта он прочитал перед собранием ведущих антропологов Америки, Европы и Азии краткий доклад. Его с энтузиазмом слушали Алеш Хрдличка, Гордон Чайльд, Ральф Кёнигсвальд, Пьер Тейяр де Шарден, Альберт Хутон. Диапозитивы наглядно представили как место открытия, так и разнообразные находки. Брум стал популярнейшим человеком в Америке. Колумбийский университет присвоил ему почетную степень доктора наук, крупнейшие научные центры, вроде Гарвардского университета, приглашали нанести им визит. С апреля по июнь Брум путешествовал по США и читал лекции в Чикаго, Беркли, Лос-Анджелесе, Кливленде, Солт-Лейк-Сити, Нью-Гавене, Линькольне.
Но как ни приятно принимать всеобщие восторги, Бруму не давали покоя мысли о событиях в Стеркфонтейне. Сколько костных остатков плезиантропов потеряно за полгода его отсутствия, когда разработки известняка проходили без надлежащего контроля. Скорее назад, в Южную Африку! Когда в августе он вернулся в родные места, то не узнал карьера. Оказывается, Барлоу недавно прекратил разработку из-за бедности известняковых пластов. Теперь сырье добывали в нижней части возвышенности. Брум опасался, что «золотой родник доистории» станет теперь бесполезным, но его волнения оказались напрасными: под холмом все еще встречались участки костеносной брекчии. Бруму не понадобилось много времени, чтобы открыть превосходно сохранившуюся верхнюю челюсть женской особи и часть лицевого скелета и нижней челюсти пожилого плезиантропа. Зубы первой челюсти представляли собой отличные образцы для изучения особенностей строения жевательного аппарата австралопитековых антропоидов. У второй они были сильно стертыми. Затем последовали открытия нижнего конца бедренной кости, запястья, многочисленных костей всевозможных животных.
Хотя в 1938 году в Стеркфонтейне была найдена невиданная по объему коллекция остатков недостающего звена, первый череп плезиантропа, обнаруженный 17 августа 1936 года, оказался наилучшим по полноте, и Брум позже восстановил его почти полностью. Одновременно с контролем за известковыми разработками в Стеркфонтейне он расширил маршруты разведочных экскурсий. Однако его долго преследовали неудачи.
И тут к нему на помощь снова пришел Барлоу. Когда утром 8 июня 1938 года Брум появился в Стеркфонтейне, он встретил его загадочной улыбкой.