Колыбель времени

Грин Эвелина

— Мне нужен артефакт, — не стала отвечать Эверилд.

— И ты готова рискнуть своей свободой?

— Чем угодно. Он мне нужен, — не колеблясь подтвердила Эверилд.

— Припекло тебя, — констатировал учитель.

— Это не имеет значения. Мне нужен артефакт, — огрызнулась королева.

— Я приложу все силы, чтобы его найти, но не надейся, что сможешь добраться до прародительниц. Много я знал таких чудаков, ни один не вернулся со дна океана, — напомнил учитель.

— Вы же говорили, что до него еще никто не добирался, — опровергла она его слова.

— А этому нет подтверждения. Хорошо, разошли своих тхагов — и пусть слушают. Кстати, сейчас время паломничества, может, что узнаешь, — стал вслух

размышлять учитель.

— Как звали того курьера? — перевела тему Эверилд.

— Какого? — растерялся Рамио.

— Кому вы доверили артефакт? — уточнила ученица.

— Джанги. Мне уже пора, — отрезал Рамио и скрылся среди ротанга и бамбука, оставив Эверилд в недоумении. Впрочем, одна она была недолго.

— Добрый день, дева погоды, — прозвучал тягучий голос рядом. Вампирша вздрогнула и посмотрела на мужчину с обсидиановой кожей, кудрявыми черными волосами и мрачным пламенем в угольных глазах. Незнакомец в одной руке держал кинжал, а в другой — сосуд с чем-то.

Эверилд подалась вперед всем телом и нервно втянула воздух, ей показалось, что кожа мужчины бледнее, чем должна быть. Но ей это только показалось, это был обычный человек.

— Что вы желаете, господин? — робко пролепетала девушка, отведя взгляд.

Мужчина скривил губы.

— Вам знакомы такие имена: Кира Блайт, Майкл Денесент? — спокойно поинтересовался незнакомец. Эверилд, конечно, их знала. Она снова втянула воздух, но это был человек.

— Допустим, — равнодушно ответила вампирша.

— Они обещают вас пощадить, если вы встретитесь с ними завтра у главного храма Кали и передадите все сведения об Эрике Дарте, а также отдадите похищенный из сокровищницы артефакт.

— Передай своим хозяевам, что фиг им с маслом, а не Эрик Дарт, — повелительным тоном сказала Эверилд. Этот человечек ее порядком начинал раздражать, вампирша отвернулась и собралась уходить, когда услышала посторонний голос. Она напряглась: к столкновению сейчас она точно была не готова.

— Он вам докучает, госпожа? — произнес низкий голос. Шелковый шнурок затянулся на шее чужака.

— Нет. Отпустите его, — повелела жрица. Туг ослабил румал.

Эверилд хищно ощерилась и потянула воздух носом, но кроме учителя никого поблизости из вампиров не было.

— Сопроводите меня в храм, — приказала она вступившемуся за нее мужчине. При ближайшем осмотре это оказался юноша с темно-русыми волосами, бронзовой кожей, с татуировкой женщины-змеи на груди, вокруг пояса он обмотал румал, сам был в одной набедренной повязке. Тело с рельефными мускулами, на груди было несколько розовых рубцов.

Вампирша посмотрела наверх: заметив тени на ветках деревьев, она напряженно стала всматриваться в крону. Несколько человек с набедренной повязкой приземлились рядом с трупом баядеры.

— Идемте, мы через пару часов отправляемся в путь.

Эверилд кивнула, ускорив шаг, но ее не покидало ощущение, что кто-то пристально смотрит ей в спину. Взгляд обжигал ненавистью, казалось, что он пытается ее ментально уничтожить, стереть личность. Она несколько раз оглядывалась, но никого, кроме людей, не видела. Ноги дрожали, подгибались, подкатывала истерика: «Они следят за мной. Учитель соврал, он привел их».

— С вами всё хорошо? — спросил обеспокоенно сопровождающий, заметив промелькнувший страх в очах жрицы.

— Да, — сказала она внезапно севшим голосом.

— У вас есть пара часов, чтобы собраться, и мы двинемся в путь. Кали ждет своих жертв.

Эверилд кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она чувствовала всем существом, как что-то надвигается. Повсюду мерещились вампиры или их шпионы. «Теперь я могу рассчитывать только на себя. Даже люди могут предать сами того не зная. С каких пор я стала такой пугливой, это же неразумно. Но я кожей чувствую, что бывшие члены Совета где-то рядом. Они

залегли на дно почти на сто лет после переворота. Кали, скажи мне, у меня уже паранойя? — обратилась Эверилд к богине, но та промолчала. — Надо навестить детей, ментальное воздействие и военные тренировки сделали их прилежными вампирами. Недаром Эрик Дарт дал им шанс, хотя первой начала я. Надо еще обратить двадцать детей из приюта, а лучше — из попрошаек, армия из детей скоро станет реальностью. Откуда среди душителей дампиры — это загадка. А может, главный жрец является вампиром? Да и у Кали повадки вампирши, пусть и четырехрукой. Так, это уже богохульство. Я ее видела, и в ней нет ничего вампирского. И всё же почему меня не покидает ощущение постороннего взгляда? Да и кто им рассказал, что опиум ослабляет? Хотя это может быть просто совпадением, туги всех своих жертв опаивают наркотиками. Да и учитель себя ведет странно: он впервые за семьдесят лет вышел со мной на прямой контакт и всё еще не принес клятву Эрику Дарту и мне. Всё-таки возможно, что он предал меня? Как еще по-другому могли меня найти псы Совета по нитке? В случайности я не верю. Надо успокоиться и отправиться в путь, там я уже смогу определить, следят за мной или нет».

[1]Соверен — золотая монета. Первый новый соверен был отчеканен в 1817 году в Великобритании. Вес монеты составлял 113 гранов (7,98 г, из них 7,32 г чистого золота).

[2]Пагода — золотая монета весом около 3,37 г, чеканившаяся в южной Индии до начала XIX века.

[3]Тхаги — средневековые индийские бандиты и разбойники, посвятившие себя служению Кали как богине смерти и разрушения.

[4]Бхавани — в пер. «дающая жизнь», — богиня, одно из имен супруги бога Шивы.

[5]Девадаси— в Южной Индии девочка, «посвященная» божеству при рождении или по обету, живущая и служащая при храме до конца своей жизни.

[6]Баядера — индийская танцовщица, участвовавшая в религиозных церемониях или общественных увеселениях.

Часть 4 Индия Глава 2. Паломники

Эверилд сидела в своей комнате, ее мелко трясло.

— Они не могли меня так скоро найти, не могли! — твердила она в каком-то полубреду, страх пробирался под кожу, сковывая вампиршу. Хотелось сидеть и ничего не делать. Эверилд опять ощущала себя маленькой девочкой, которую в пьяном угаре избивал муж. Он бил ее кулаками по лицу, топтал ногами, словно она никто, рабыня, хотя, по сути, Эверилд таковой и являлась. В Византии женщина ничего не значила, была пустым местом, над которым можно издеваться, продать как вещь. И спустя сотни лет мало что изменилось.

Эверилд ненадолго предалась грустным воспоминаниям. Вот она сидит у камина, греет руки, они часто у нее были холодными, знахари говорили, что это из-за плохого кровообращения. В дом ввалился пьяный муж.

— Никчемная женщина, где мой ужин?! — заорал мужчина на весь дом.

— Стоит на столе, мы еще не ели, ждем только тебя, — спокойно ответила Эверилд.

— Опять парашу приготовила! Ты вообще готовить не умеешь, ни на что непригодная. Фева и то готовит лучше, хоть и уродина еще та, и навряд ли я смогу ее выдать замуж, чертовы нахлебники, свалились на мою шею. И что твои родители сдохли так рано. Что, ты еще не беременна? — продолжал свой монолог мужчина, пьяно расшатываясь на пороге. — Эти сенаторы, варвары, обобрали меня до нитки, а еще этих девок кормить надо. Слушай, Эверилд, может, лучше продадим твоих сестер в проституцию, всяко пользы будет больше. Правда, Феву никто не возьмет, на нее ни у одного мужика не встанет.