Колыбельная для брата (журнальная версия, ил. Е. Медведева)
Шрифт:
От огорчения Кирилл до самых пальцев погрузил в варенье вафлю и начал торопливо жевать. Потом ещё раз огляделся, увидел большое зеркало, а в зеркале себя.
Да, не похож он был на благовоспитанного гостя. Сбившаяся майка, растрёпанные волосы, следы угольной пыли на узком толстогубом лице, облупленная переносица, варенье на подбородке. Чёрт его дёрнул сюда прийти…
За дверью слышался приглушённый и, видимо, взволнованный голос старшей Черепановой. Потом звякнула на рычагах трубка, и Женькина
— Странно, — сказала она, глядя мимо Кирилла. — Евгения, что за дикая история у вас в школе? Какой-то кошелёк… И Ева Петровна подозревает, что здесь замешан Векшин… Неужели это возможно, Кирилл?
Лучше всего было прыгнуть в седло прямо из окна и потом навсегда забыть об этом доме.
Кирилл не двинулся, только сжал тонкую ложечку так, что она слегка согнулась. Уши у него начали пылать (хорошо, что под волосами не видно). Щекочущая бахрома, обильно украшавшая комнату, вдруг показалась ядовитой, как мохнатая оторочка жгучих медуз, с которыми Кирилл познакомился прошлым летом на Чёрном море.
— Да что ты, мама! — с отчаянием воскликнула Женька. — Ну, при чём здесь он? Ева Петровна ничего не знает!
— Как ты можешь так говорить про свою учительницу!
— Потому что она не знает! А мы знаем! Мы как раз сейчас должны выяснить!
Кирилл встал.
— Спасибо за чай, — сказал он. — До свидания. Черепанова, я подожду тебя на улице. Если пойдёшь…
Уводя из-под окна велосипед, он услышал громкие голоса: отчаянно-слезливый Женькин и деревянно-справедливый её мамы. Слов было не разобрать, они перепутывались друг с другом. Потом до Кирилла донеслась фраза:
— По крайней мере, надень спортивный костюм, чтобы не очень отличаться от своего… босоногого кавалера.
Через минуту из подъезда выскочила Женька в синем тренировочном костюме. Она рывком выволокла за собой девчоночий велосипед-подросток. На Кирилла она не смотрела, была красная и с мокрыми глазами.
«А жизнь у неё не сладкая», — вдруг подумал Кирилл. И хмуро спросил:
— Ты ездить-то умеешь?
Женька сердито тряхнула волосами.
— Ты думаешь, я совсем такая… комнатное растение?
— Поехали, — сказал Кирилл.
Глава 8
Северная улица лежит за стадионом, недалеко от оврага. Овраг в этом месте неглубокий, берега его пологие. Зимой они исчерчены лыжными трассами, а летом и осенью по склонам вьются среди зелени тропинки. Внизу журчит речка Туринка, похожая на обычный ручей…
Кирилл и Женька ехали рядом по узкой дороге между оврагом и решётчатым забором стадиона. Было тихо и тепло. Навстречу летели паутинки и семена, похожие на шелковистых пауков.
За решёткой стадиона, как разноцветные бабочки,
«Поздняя, запоздалая», — мельком подумал Кирилл про бабочку. И внимательно посмотрел на Женьку. Может быть, бабочка приняла её голову за цветок? Нет, не похоже.
Женька в эту секунду тоже посмотрела на Кирилла, встретилась с ним глазами и смутилась.
— Ты на мою маму не обижайся, ладно? — попросила она.
— Чего мне обижаться… — холодно сказал Кирилл.
— Понимаешь, она так привыкла: если учительница сказала, никаких не может быть ошибок.
— Ты, по-моему, тоже к этому привыкла, — сказал Кирилл и вильнул колесом, объезжая разбитую бутылку.
— Да нет, ты не думай…
— Я об этом и не думаю, — перебил Кирилл. — Я думаю о Чирке.
— Какой негодяй, верно? — подхватила Женька. — И сидел тихонечко, будто ни при чём!
Кирилл поморщился. Женькина слишком старательная поддержка была неприятна и почему-то его тревожила.
— Подожди радоваться, ещё не выяснили. У тебя всё быстро: сперва — я негодяй, потом — Чирок…
— Да я про тебя никогда не говорила!
— Зато думала.
— Да не думала ничуть! Честное пионерское!
— Ну, хоть за это спасибо, — буркнул Кирилл и с недовольством спросил себя: «Зачем я с ней так?»
В это время кончился стадион, потянулись домики с огородами, а потом дорога свернула налево. Это и была улица Северная.
— Дом шесть, — сказала Женька. — Кажется, вон тот, с палисадником… Ой, а там не Чирков?
У калитки возился с большим велосипедом мальчишка в подвёрнутых джинсах и клетчатой рубашке. Приподняв плечом раму, он прокручивал заднее колесо.
— Точно — Чирок! — обрадовался Кирилл. — Везёт нам.
— А что мы сперва ему скажем?
— Видно будет. Поехали скорее.
В это время Чирок поставил велосипед, лихо толкнулся двумя ногами и прыгнул в седло.
«Здорово», — отметил про себя Кирилл. И услыхал грозный Женькин окрик:
— Чирков! А ну стой! Хуже будет!
«Вот дура!» — подумал Кирилл и крикнул:
— С ума сошла! Он же нас обставит на своих колёсах!
В том, что Чирок ударится в бега, Кирилл почему-то ни капельки не сомневался. И точно: Чирок оглянулся, наклонился к рулю и налёг на педали. Сразу взял скорость.
— Подожди! — безнадёжно крикнул Кирилл.
Чирок свернул на дорожку между огородами.
— Жмём, — сказал Кирилл и мельком посмотрел на Женьку.
Женька не отставала. В ней, видно, разгорелся ковбойский азарт погони. С прикушенной нижней губой, с прищуренными глазами она была похожа на решительного красивого мальчишку.