Колыбельная для брата (журнальная версия, ил. Е. Медведева)
Шрифт:
— Я же не за так, — объяснил Дыба. — Я же понимаю. Она стоит небось трояк, а я семь рубликов дам. Годится?
— Не годится. Она мне самому нравится.
Подошла компания: трое полузнакомых парней чуть постарше Кирилла и Вовка с телевизором. На экране лихо бренчали три гитариста в сомбреро, но на них никто не смотрел. Смотрели на Кирилла и Дыбу, слушали их разговор: Дыбины слова почтительно, а Кирилла — со сдержанным осуждением.
— Я понимаю, что она тебе нравится, — терпеливо сказал Дыба. — А мне тоже нравится. Потому
— Да ну тебя… Мне дома-то что скажут, — буркнул Кирилл и поставил ногу на педаль. Но велосипед придерживали за багажник.
— Ты обожди. Может, подумаешь? — всё ещё улыбаясь, произнёс Дыба.
— Дома скажи, что купался, а майку украли, — предложил глазастый парнишка по кличке Совушка.
— Кто же сейчас купается? — усмехнулся Кирилл.
— Я вчера купался! — торопливо заговорил Вовка Стеклов. — Вода совсем…
— Цыц, — опять приказал Дыба. — Ну, как, Кирюха? Соглашайся. Тебе что, деньги лишние?
— А зачем они мне? — спросил Кирилл.
Компания вежливо засмеялась. Видимо, приняла вопрос за удачную шутку.
— Да на тебя эта майка и не налезет, — сказал Кирилл.
Компания заржала. На этот раз смех был совсем другой, и Кирилл понял, что его считают дураком. В самом деле, мог бы догадаться, что майка нужна Дыбе не для себя, а для какой-нибудь махинации. Для «оборота».
— Нет, Дыба, — решительно сказал Кирилл. — Я подарки не продаю… Ну-ка отцепитесь там, я поехал.
— Да ты постой, — с досадой проговорил Дыба. — Давай обсудим. Хочешь, я ещё рубль добавлю? Вот гляди: три трояка и новый целковый. Олимпийский! За него двух бумажных не жалко! Мечта коллекционеров.
Он протянул растопыренную ладонь с деньгами. Два его приятеля — Димка Обух и Козочка — стукнулись лбами, стараясь поближе разглядеть блестящий рубль.
— Где взял, Дыба? — завистливо спросил Обух.
— Где надо… Не лапай. Долг получил. Чирок наконец отдал. Я из него, паразита, целый месяц долги выколачивал. Важны не деньги, а принцип.
— Какой Чирок? — удивлённо спросил Кирилл.
— Не знаешь, что ли? Он вроде в вашей школе учится. Плюгавенький такой.
— Петька Чирков?
Дыба пожал плечами.
— Этот самый Петька, наверно. Проспорил ещё в июле, а потом всё от меня бегал… Ну как, сторгуемся?
— Нет, Дыба, не сторгуемся, — сказал Кирилл. — Хоть ты мне олимпийские сто рублей давай золотой монетой.
— Ну и вали, — разочарованно проговорил Дыба. — Надумаешь — приходи…
Кирилл выехал мимо котельной в тихий Стрельцовский переулок, уцелевший среди нового микрорайона. В конце переулка стояла водопроводная колонка, и Кирилл хотел смыть угольную пыль, пока не въелась в кожу.
Он крутил педали и думал о странном случае с Чирком. Что общего у Чирка с Дыбой?
Петька Чирков был тихий, похожий на четвероклассника мальчишка с длинными белесыми ресницами. «Благополучный троечник», — говорила Ева Петровна. Такой
Где Чирок мог столкнуться с «королём» Дыбой? Что он ему проспорил? За что отдал рубль?
И… где он этот рубль взял?
Он же сегодня просил у Кирилла двадцатчик, говорил, что нет ни копейки!
Кирилл даже тормознул при неожиданной мысли. А потом промчался без остановки мимо колонки.
Сегодня, когда Кирилл с мальчишками проходил мимо гардероба, Чирок их окликнул:
— Не ходите к двери, там Нинушка певцов караулит. Лучше спрячьтесь, она сейчас сюда пойдёт.
Сам-то он не боялся завуча: в хоре не пел. Он сидел на корточках рядом с дверью в учительскую раздевалку и шнуровал ботинок.
Благодарные беглецы проскочили мимо Чирка в тесную комнатушку с вешалками. Там висели два или три плаща. Кирилл ещё подумал: «Кто в такую жару ходит в плащах?» Больше ничего подумать не успел. Распахнулась дверь, появился пожилой сердитый «чертёжник» Александр Викентьевич, и началась заваруха…
«Ловко сработано, — с нарастающей злостью думал Кирилл и так жал на педали, что рубчатая резина врезалась в босые ступни. — Заманил в раздевалку, чтобы след от себя отвести, и смылся. И сидел потом тихонько на собрании как ни в чём не бывало! Кто подумает на такого скромного мальчика?»
А может быть, не Чирок? Ведь не в раздевалке его видели, а только рядом. Тогда рубль откуда? Ну, мало ли откуда! Вдруг он его специально приберёг, чтобы расплатиться с Дыбой?
Но тут Кирилл вспомнил, как Чирок сказал: «Понимаешь, позавтракать не успел, а денег ни копейки» — и с виноватой улыбкой вывернул карманы у больших не по росту брюк. Помахал ими, как крылышками. А куртки на Чирке не было: несмотря на запрет, он пришёл в школу в рубашке. Видно, знал, что на него всё равно не обратят внимания.
Нет, не похоже, чтобы у Чирка был спрятан тяжёлый металлический рубль.
— Ладно, Чирок, — сквозь зубы сказал Кирилл и свернул на улицу Мичурина.
Заплатит Кириллу Чирок за все его слёзы…
Кирилл убавил скорость и начал торопливо соображать. Во-первых, надо узнать, где Чирок живёт. Кирилл у него ни разу не был. Во-вторых, нужно будет приехать к Чирку, взять его за шиворот и заставить признаться! Куда он денется? В-третьих, придётся притащить Чирка в школу, пусть отдаст деньги и расскажет всем, как было. Интересно, как Ева Петровна будет после этого смотреть на Кирилла? А впрочем, наверно, и не покраснеет. Небось ещё скажет: «Ты, Векшин, сам виноват, потому что вёл себя вызывающе». Ну и наплевать! Главное, что победит справедливость.