Колыбельная для Титана
Шрифт:
— Ты поразительно быстро успокоилась, ведьма, — сказал, не спеша подходить ближе. — Задумала что-то?
— Конечно! — решительно кивнула я, отчего куртка сползла от основания носа к подбородку, окончательно перекрыв мне обзор. — Я придумала самую коварную месть. Лягу в твой спальник и все там намочу. Но ты, конечно, можешь меня не пустить. Будешь спать один, зато сухой. Что выбираешь?
Парень тяжко вздохнул и, перехватив ладонь, сжал мои пальцы в «замке»:
— Ты просто не оставляешь мне выбора, шантажистка, — за руку притянул к
Я довольно заурчала, прижавшись к широкой груди, но тут нашу милую, почти идеалистическую беседу прервал голос Полины.
— Ты вот так и будешь спать? — спросила она. Я удивленно обернулась, но поняла, что вопрос был адресован не мне, а Богдану, активно стягивающему с себя свитер, чтобы остаться в одной из своих любимых дизайнерских футболок. — Замерзнешь же. Ночи холодные.
Братец поднял на готессу насмешливый взгляд.
— Знаешь, сколько стоит моя одежда? — спросил самодовольным тоном.
Поля пожала плечами:
— Да какая разница? Главное, что это не термобелье, а обычная ткань.
— Вовсе она не обычная! Эта майка легкая, стильная и теплая. Потому такая дорогая. Так что за меня можешь не волноваться.
Полина что-то возмущенно пропыхтела, а к моему уху наклонился Алекс:
— Я не расслышал: что там сказал наш главный дизайнер?
— Что его одежда слишком дорогая, чтобы быть холодной, — хмыкнула я.
Заклинатель вскинул брови:
— Не понял?
— Да я сама не особо поняла, — ответила с задумчивым видом и предположила: — Может, у него бирка с ценником на батарейках?
— Ага, — скептически кивнул Шурик, — и хромовая нить по всей площади спины…
Я с сочувствием и толикой умиления (прямо как на неразумное дитя!) посмотрела на Богдана, но что-то полезное посоветовать ему не успела — меня в буквальном смысле потащили в палатку. Потому что Алекс, конечно, любил брата, но кое-что другое он любил еще сильнее. И чтобы вы не сомневались: это был не сон.
«Боже мой, — пронеслось у меня в голове, — кем я стала? Раньше, помню, идеальные отношения представлялись как прогулки за ручку по ромашковому полю в лунную ночь. Ну, еще поцелуй в щечку на прощание. А сейчас? В двух метрах люди спят, а мне как-то все равно. Хотя…»
— Алекс, что-то не так, — прошептала, вглядываясь в темноту.
Парень, который уже изловчился снять с меня джинсы и теперь пытался избавиться от водолазки, резко приподнялся на локтях.
— В смысле? — немного обалделым тоном уточнил он. — Я что-то делаю неправильно?!
Да если бы и делал — я бы не рискнула ответить правду: таким напряженным вкрадчивым тоном был задан вопрос. А я по опыту знала, что этот тон ничего хорошего не сулит. Потому томно улыбнулась, обвила его рукой за шею и проурчала:
— О нет, мой Аполлон, ты был великолепен, как всегда! Но вон та странная тень, нависшая над нашей палаткой, не дает мне в полной мере расслабиться и оценить по достоинству
Кажется, перестаралась: взгляд у Алекса из просто настороженного стал цепким и мрачным. Или это мне только показалось из-за темноты в палатке? Но я была просто счастлива, когда он решил избежать дальнейших расспросов (я так подозреваю, боялся узнать о себе еще что-нибудь новенькое) и сел у моих ног.
— Какая еще тень? — спросил с раздражением.
Я кивнула на одну из тканевых стенок «домика», и когда Алекс обернулся, действительно увидел странной формы тень, больше всего похожую на толстое, уложенное горизонтально бревно. Мгновение мы с Шуриком дружно на нее таращились, потом Алекс мотнул головой и, рывком расстегнув молнию, по пояс высунулся из палатки.
— Ты какого лешего здесь делаешь? — услышала я. Тень зашевелилась и что-то пробурчала в ответ. — Чего?! — не понял заклинатель.
На этот раз тень повторила громче и уже голосом Богдана:
— Спать я пытаюсь!
— А почему именно здесь?! — возмутился младший Соколов.
Я быстро выкарабкалась из своего спального мешка и, протиснувшись рядом с Алексом, выглянула наружу. Богдан сидел на земле, по пояс спрятавшись в спальный мешок, и бросал на брата недовольные взгляды:
— А где мне еще прикажешь спать, если ты вышвырнул меня на улицу?
— То есть это реально была твоя лучшая идея?! — Язвительно воскликнул Шурик, а я неуверенно предположила:
— Может, тебе попробовать постучаться к Полине?
Взгляд дизайнера стал не просто мрачным, а почти уничижительным, и ответ он буквально процедил сквозь зубы:
— Идея хорошая, но не катит. И, предупреждая твой следующий вопрос, к Егору меня не пустят. Угадай, почему?
Алекс насупился:
— Тебе и здесь не особо рады! Так что — давай шурши тушей подальше. Пока ты мне окончательно момент не испортил!
Я почувствовала, как щеки начинает заливать краска, и бросила на Шурика грозный взгляд. Конечно, вряд ли Богдан догадался, чем мы здесь занимаемся (до «того самого» дело не дошло, хотя и без него палатка шаталась прилично), но разве нельзя было промолчать? Тем более что дизайнер имел на этот «тент» куда больше прав, чем я. Хотя бы потому, что в походе нес его именно он. И моя вечно готовая к подвигам совесть настойчиво об этом твердила. Потому я мягко улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:
— Богданчик, ты меня извини, конечно, но спать на земле — не самая хорошая идея.
Алекс скосил на меня гневный взгляд.
— Хочешь, чтобы он перебрался сюда?! — прорычал в мою макушку.
Я шикнула в ответ:
— А ты хочешь, чтобы он здесь окоченел?!
Разразиться очередной гневно-матерной тирадой Алекс не успел: с силой двухбалльного землетрясения завибрировала Nokia, и мне пришлось нырнуть обратно в палатку. С трудом откопала телефон со дна рюкзака и удивленно хмыкнула, обнаружив входящую эсэмэс от Полины.