Колыбельная для вампиров
Шрифт:
Беккер с ироничной улыбкой тут же возразил:
— Почему бы и нет? Что было плохого с этой точки зрения в средневековье? В патриархальном укладе с женитьбой по расчету есть свои привлекательные стороны. Вспомни, что в древности семьи в народе были гораздо крепче. Вынужденные всю жизнь находиться рядом, супруги старались приспособиться друг к другу и, как правило, им это удавалось. А свободный брак влечет за собой не только сексуальную свободу, но и необязательность напрягаться, стараясь выяснить, чем дышит твой партнер. Мужчина в таком браке чувствует себя либо временщиком, не стараясь обеспечить материально свою семью, либо в богатых семьях он ведет себя как в древности, и женщина опять же полностью зависима. Практически,
— Ну, это ты хватил через край! Всё же брак по любви — это замечательная вещь!
— Не спорю, но это такая мифическая составляющая брака, и столь редко встречающаяся на практике, что ею можно смело пренебречь. Если провести дальнейшую экстраполяцию, то выясняется, что человеческие семьи стоят на пути их уничтожения, как ячейки общества. Не за горами тот день, когда из семей исчезнут не только отцы, но и матери. Женщины все больше равняются на мужчин, перенимая у них не только одежду, но и образ мыслей. Почувствовав вкус свободы, они все чаще будут отказываться от своих детей. Сначала в пользу дедушек и бабушек, еще блюдущих старые традиционные семьи, но и они не вечны. Затем им на смену придет государство или презерватив. Причем лучшие из них, думая о последствиях, изберут именно последнее, а наркоманки и прочее отребье — государство. Так что человечеству не светит светлое будущее с таким подходом к воспроизводству. В этом случае может выручить только генетика, но и это палка о двух концах. Адам, ведь ты говорил что череда воспроизводства через генетическое копирование сказывается на физическом и умственном здоровье субъектов из-за накапливающихся микроскопических сбоев?
— Совершенно верно. Пока даже нам не удается справиться с этим. Разумное существо — это слишком сложное образование и малейшая ошибка влечет за собой непоправимые последствия…
В раздумье, посмотрев на коллег, и резюмируя сказанное, Смит медленно произнес:
— Ну, что ж, ясно только одно, чтобы выжить, мы должны поменять внутренние установки в обществе. Для этого желательно сменить официальную форму правления и последовательно вводить нововведения. По сути, у нас и так монархия. Просто нужно её признать и ввести официально.
Бергштайн сердито воскликнул:
— Ну, начинается! Впрочем, не ты один ратуешь за монархию, в Совете все как помешались на ней! Простите, но такой подход к государственному управлению является возвратом в прошлое. Поверьте, если мы выберем монархию, она нам ещё аукнется.
Лениво проведя по волосам, Беккер потянулся за сигаретами и, закурив, убеждённо произнес:
— Ты неправ, мой друг. Все дело в том, что каждому виду коллективных существ соответствует своя наилучшая внутренняя иерархия. Поэтому нельзя механически переносить опыт одного сообщества на другое без критического переосмысления. Что хорошо для аморфного и в целом послушного человечества, совсем не подходит для нас вампиров с нашей ярко выраженной личной агрессией и огромным разбросом присущих от рождения возможностей. По сути, демократический строй ровняет всех членов сообщества под одну гребёнку, а мы не можем себе такого позволить.
— Ну, знаешь! С чего вдруг демократия станет для нас тормозом?
— Да потому, Адам, что наша физиология вызывает иные подходы к созданию государства. Слишком велика заинтересованность в закреплении некоторых уникальных способностей, что неизбежно приведёт нас к привилегированному классу из сильных вампирских семей, которые сами по себе будут являться небольшими армиями. И что прикажешь с ними делать? Расстрелять? — Беккер ухмыльнулся, глядя на сердито молчащего коллегу. — Если мы не собираемся уничтожать цвет нации, значит, нам потребуются определённые государственные меры, чтобы удержать честолюбцев в узде. Согласен?
— Слава богу! А я уж испугался, что мы запретим всеобщее образование и скатимся к временам средневекового варварства. Будем при помощи мечей и дубинок выяснять, кто у нас авторитет, а кто нет.
— Не иронизируй, мой друг. Наша монархия будет иметь совсем иные внутренние общественные взаимоотношения, не исключающие дальнейший прогресс науки. Заметь, при всей своей любви к демократии, человечество тоже тяготеет к диктаторским режимам, стремясь к поклонению своим правителям. Иначе как объяснить такой парадокс, что Гитлер, уничтоживший миллионы и миллионы сограждан на бывших территориях СССР, теперь вдруг нашел там своих многочисленных почитателей.
— Может, сработала запоздалая униженность жертвы по отношению к палачу, которая через самоуничижение, стремится сохранить свою жизнь?
— Чёрт их знает! Может и так. Ноосфера Земли — сложная штука. Иногда она отзывается спустя поколения очень странными явлениями. Например, восстанавливает население, убывшее в результате военного конфликта, путем усиления массовой рождаемости на соседних мирных территориях. В чём видится определенный смысл: увеличить население там, где оно психически стабильнее.
— Тебе не кажется, что игры в монархию, со временем приведут и нас к идеализации правителей типа Гитлера?
— Не думаю. При всех своих личностных недостатках, мы здравомыслящая раса, не терпящая слишком сильного гнёта. А доктрины господ типа Гитлера слишком разрушительны как для государства, так и для морального здоровья его жителей. Взяв на вооружение их «Mein Kampf» не заметишь, как докатишься до полного уничтожения нации, начав с её слабейших представителей. По большому счёту это полная деградация с переходом в скотское состояние — стаей нападать на тех, кто и так обижен судьбой. Даже подонкам из человечества мы поощряем молодняк во время охоты предоставлять шанс на спасение…
Дебаты продолжались ещё некоторое время, но уже без прежнего пыла. Вскоре Беккер и Бергштайн убежали по своим делам, а ректор нажал на кнопку селектора и вызвал руководителя отдела кадров.
— Блейк, почему мой секретарь работает на двух работах? У вас, что специалистов не хватает?
В ответ раздался уверенный мужской голос:
— Милорд, Вы же сами дали разрешение на совмещение профессий! Точно помню, что у меня было заявление с Вашей резолюцией. Вот, нашел! Всё верно. Здесь написано, что Пруденс Кристина Монри имеет право на совмещение должностей инженера по обслуживанию оборудования в топливном отсеке в ночные дежурства и вашего секретаря. О, простите, сэр! Кажется, я ошибся, заявление подписано лордом Беккером. Милорд, я возражал! Я говорил, что нельзя совмещать столь далекие специальности, но вмешался лорд Беккер и настоял…
Смит нажал на клавишу, обрывая связь, и нажал кнопку вызова секретаря. Вбежав, радостная Пруденс сразу же поникла.
— Милорд, Вы вызывали меня? — чуть слышно спросила она.
— Естественно, раз ты здесь. Садись и пиши заявление об увольнении: мне не нужны сонные курицы в приемной.
— Но… милорд, это больше не повторится! Честное слово я больше не засну!.. Влепите мне выговор в личное дело!.. Оставьте без зарплаты, но только не увольняйте! Даниэль, я умоляю тебя!
Из глаз девушки хлынули обильные слезы, но ректор был неумолим. Набрать заявление на мониторе, и завизировать его электронной подписью было делом одной минуты. Посчитав, что больше здесь ей делать нечего, девушка пошла к выходу, но её остановил холодный голос: