Колыхание Времен
Шрифт:
– И я - выскочил из темноты Тимоха.
– Яросвет, возьми?
– умоляюще посмотрел на него, потом на Родомира.
– Пусти его, Родомир.
– Пусть идёт.
Нина ни чего ещё не успела понять, как сидела в седле на красивой кобылице чёрного цвета. Она испугалась - страшно боялась коней, но Яросвет был непреклонен:
– Прошлое помнишь, значит, и будущее вспомнишь, принцип один и тот же. Лель всегда рядом будет, не бойся. Айда други!
И отряд тихо двинулся в степь. Нина уже освоилась на кобыле, оказалось совсем не страшно, ехала рядом с Яросветом,
Главное подойти по ближе и пройти лагерь до конца и сразу обратно, пока не успеют опомниться. Опомнятся, мало не покажется, драться хазары умеют, не один не сдасся - скорее себя убьёт. Будто что-то вспомнив, Яросвет полез в карман своей рубахи, достал какой-то предмет, подал Нине. Наклонившись к ней, сказал в самое ухо:
– Как только обнаружат, направь фонарик в небо и нажми кнопку, поняла?
– Только-то!.. Что это? И где взял?
Он опять прошептал ей в самое ухо:
– У Рода спёр!?.
– она почувствовала его улыбку и нетерпение, - Молчи, после битвы всё расскажу.
К лагерю хазар подошли довольно близко. Славы хорошо видели хазар, свет от костров освещал прекрасно, их же стали замечать, когда они попадали на край видимости света от костров.
– Вперёд! Други мои! За Навну, за Нежность, за Любовь!..
– заорал вдруг Яросвет, пустив коня вскачь. Кобыла Нины не отставала. Она сначала растерялась, но тут же опомнилась, направила фонарик вверх, нажала на кнопку. Ни чего не произошло,.. вроде бы, но вдруг поняла, что они мгновенно очутились возле самого шатра хазарского хана. Яросвет уже пеший ломился внутрь, с ним плечо к плечу бился Тимоха, Лель рубил на право и на лево, ни на миг, не выпуская Нину из поля своего зрения.
– А-а-а!..
– ревело эхо в ночи.
Лавина славов начала рубиться не сначала, а в самом центре хазарского лагеря. Появились как из-под земли пятьсот всадников, тысяча мечей, сея кругом смерть и панику. Яросвет и Тимоха ворвались в шатёр хазарского хана. Послышались крики, ругань и всё вдруг смолкло. Нина уже заволновалась, но, наконец, увидела пылающие волосы, Яросвет, а следом и Тимоха выбежали весёлые и возбуждённые из хазарского шатра, следом вырвался сноп пламени.
Яросвет что-то панически закричал на незнакомом наречии, прыгнул на своего коня, который за время его отсутствия, не сдвинулся с места, закричал опять:
– Бей браты! Навна с нами!
– А-а-а!..
– откликнулся отряд.
Нине показалось, что славы везде, будто рассыпались по всему полю и их так много, что и не счесть - вероятно, и хазары чувствовали то же самое - на это и рассчитывает Яросвет.
Не успели опомниться, как лагерь закончился.
– Лель, ложи сотню - четыре в воздухе - понял, не меньше, проспишь, смотри, они шесть держать могут. Жди моего сигнала, не раньше-е...
– напомнил Яросвет сотнику.
Сотня Леля исчезла, как испарилась в ночной тьме. Остальные, развернув коней по дуге от центра к флангам, уже двумя лавинами ринулись обратно,
– Тимоха зови Родомира, закончим сечу, а то обидятся.
Тимоха исчез в ночи. Яросвет наложил на тетиву, невесть откуда взявшегося лука, стрелу, посмотрел на Нину, улыбнулся озорно, сказал:
– Какая ты сегодня красивая, ладушка моя.
Она почувствовала, что краснеет,.. но вспомнила, что темно и ни чего не видно, успокоилась, но Яросвет не унимался.
– Чё краснеешь? Нельзя краснеть, ты же богиня и одна среди тысяч мужланов, притом неотёсанных.
Нина покраснела ещё больше, сверкнула на него глазами, осыпая искрами не то просьбы, не то укора.
– Ну вот и спина покраснела, одни ноги остались.
– Яросвет!..
– наконец взмолилась она, - перестань.
– Благодари Рода, чё руки заняты, то...
– Что?
– Вот битва закончится, узнаешь. Возьми у меня у седла меч, а то потом даже от меня отбиться не чем будет.
Нина взяла и быстро, будто это делала всегда, привязала ножны к поясу.
Яросвет вглядывался в лагерь хазар, которые сгруппировались довольно быстро, выставив лучников вперёд, приготовились к очередному штурму. Наступила какая-то мёртвая тишина.
– Нина! Поджигай!
– Он поднёс конец стрелы с тряпкой к ней, она быстро достала огниво, как он объяснял, подставила к стреле. Тряпка вспыхнула и почти сразу горящая стрела полетела в сторону врага.
– Нажми, как я подниму руку, кнопку у фонарика, как в первый раз, - опять тихо, в самое ухо проговорил Яросвет.
Вдруг тысячи летящих стрел свистом наполнили воздух. Но стрелы летели не к отряду Яросвета, а с тыла лагеря врага, поражая десятками хазар, сея панику.
– Тихо!.. Тихо!.. Тихо!...
– похлопывал по шее Яросвет нетерпеливого коня.
Сзади чётко были слышны топот тысяч конских копыт. Это Родомир и остальные приближались.
Яросвет поднял руку:
– Навна-а-а!..
– и с места пустил коня вскачь.
Нина нажала кнопку и вновь очутилась в гуще последних, оставшихся в живых защитников лагеря. С тыла лавиной надвигалась сотня Леля, добивая бежавших. Кое-где хазары ещё пытались сгруппироваться и оказать сопротивление, но к этому времени подоспела полутора тысячная лавина Родомира, которая и закончила битву полным разгромом посягнувших на жизнь самой прекрасной богини - богини Нежности.
Всё стихло, только стоны раненых и умирающих. На востоке зарождалась заря, освещая край неба. Звёзды таяли, словно какой-то кудесник шёл по своду неба и выключал, теперь уже не нужные лампочки.
– Навна-а-а!
– вдруг опять во всё горло заорал Яросвет, чтобы хоть немного снять напряжение от битвы и у себя, и у других.
– А-а-а!..
– взорвалась степь.
Подошёл к Нине, декламируя вполне не современные стихи:
– Что гроза в степи влюблённый парень,
Разорвись ты небо хоть на части,