Шрифт:
КОЛЫМА. КОРА ВЫВЕТРИВАНИЯ
(из рассказов геолога)
Дров было в изобилии и Нюкжин отметил, что крупные бревна можно распилить и обеспечить кухню дровами надолго.
Он уже думал, как поставить лагерь. Двум требованиям – вода и дрова – коса удовлетворяла. Однако, если уровень в реке поднимется, то убежать некуда.
"Вода падает, – подумал он. – Дождь не предвидится. По крайней мере сутки переждать можно."
Он оглядел косу по-хозяйски, прикинул, где встанут палатки, где расположится кухня. Посмотрел,
Правый берег прятался в тени, но Нюкжин все же разглядел, что породы там сильно трещиноваты, красновато-бурые и в верхней части берегового обрыва похожи на глины с бордюром из полос зеленого и белесо-серого цвета. Так выглядели коры выветривания – продукт химического преобразования пород.
"Нет худа без добра, – подумал он. – А то проплыли бы ходом".
Чайник уже повторно выплеснул в огонь тонкую струю кипятка.
– Поешьте, – предложила Ася. – Через полчаса будет готово.
Герасим только что завалил сохатого и, пока его разделывали и перетаскивали, они все здорово намаялись. А огонь костра привлекал. В казане булькали макароны. На горячих угольях шипела смазанная маслом сковородка, рядом, на дощечке лежали крупные куски вымытой печенки. Но Герасим сказал:
– На полный желудок много груза не поднимешь. А чайку выпьем.
Андрей с сожалением посмотрел на сковородку, но возражать не стал. Только оглянулся – как остальные?
Нюкжин думал так же как Герасим.
Светлана в разговоре не участвовала, она зарисовывала привал. Ее внимание привлекли лишенные коры бревна, которые служили и за скамейку и за стол.
Они сходили к месту разделки и перенесли остатки в лагерь.
Полешкин и Светлана поставили женскую палатку. Герасим выбрал хорошее ровное место недалеко от кухни. Оттяжки он закреплял с одной стороны за сучья тяжелого бревна, с другой – за колышки, вбитые в песок. На кухне он уже успел соорудить постоянный вместительный очаг. Успел он и разгрузить лодки и вытащить их на галечник. Рядом, вразброс лежали мешки и ящики.
Большую палатку еще предстояло поставить, и все-таки Нюкжин испытывал чувство умиротворения. Грязная работа позади. Завтра они осмотрят правый берег и поплывут дальше. А сейчас…
– Можно подавать? – спросила Ася.
– Конечно!
Они расселись вокруг костра на бревнах и ящиках и заворожено следили, как Ася накладывала в мисочки печенку и макароны. Печенку она приготовила мастерски – сверху нежная корочка, а внутри сыринка с кровью. А к макаронам неведомая подлива.
– Самые витамины! – прокомментировал Герасим. – Мясо и рыба – овощи Заполярья.
Сохранение мяса обветриванием
Он
Но и Нюкжин с аппетитом поедал печенку с макаронами, заправленными мучной и так же удивительно вкусной подливой. Прямую конкуренцию им обоим оказывал Андрей. Он вообще слыл великолепным едоком.
– Жаль, кишки выбросили, – сказала Ася. – Я бы сделала ливерную колбасу.
– В другой раз, – пообещал Герасим.
– Я паштет сделаю, – размечталась Ася. – Печень сварю, проверну через мясорубку и смешаю со сливочным маслом.
– Не испортится? – спросил Нюкжин.
– Не допустим! – сказал Андрей с набитым ртом.
Все засмеялись.
– Растительным маслом залить, не испортится. – сказала Ася.
Солнце клонилось к горизонту. Лучи косо скользили по галечнику, делали его рельефным, выпуклым. И то тут, то там галька поблескивала.
Галька поблескивала, привлекая внимание. Нюкжин поднялся. – Поставите палатку? – спросил он. – Я пройдусь посмотрю кое-что.
– Конечно! – первым отозвался Андрей.
Герасим и Андрей уже установили радиомачту. Высокий шест, подобранный тут же на косе, закрепили тремя оттяжками в вертикальном положении и обложили камнями. Его макушку оттягивала антенна, вторым концом привязанная за дальний куст тальника. Определив место и направление отвода, они теперь ставили "генеральскую" палатку-четырехместку. В ней жили мужчины и размещались штаб отряда и рация.
Светлана набрасывала в альбом эскизы возникающего лагеря.
Подошли Герасим и Андрей.
– Порядок! – сказал Герасим.
Он уселся на толстом бревне, как на завалинке, и сразу потянулся за чайником.
– Чай не пил – откуда сила? – И добавил: – Чай попил – совсем ослаб…
– Завтра отберем пробы на анализы, ящика два-три, – продолжил свою мысль Нюкжин.
– Лодки перегружены.
Герасим не вспомнил про перегруженные лодки, когда стрелял сохатого. Но он прав: они уже отобрали пять ящиков проб и образцов, теперь еще сердолики и образцы с пестрого обрыва. И мясо! Увести такой груз на трех лодках невозможно, хотя две из них отличные понтоны-"пятисотки".
– Придется ладить лабаз.
– Вертолет нужен, – подсказал Гегасим.
– Хорошо бы…
– Я думал, лабазы устанавливают только в лесу, – удивился Андрей.
– То охотничьи, вроде высоких полатей. – сказал Герасим.
– А здесь, типа колодезного сруба, – пояснил Нюкжин. – Его заваливают камнями, чтобы "дурная" вода не смыла. Поверх ящики. А к срубу – шест с флагом. В горы летают часто. На обратном пути могут завернуть на наш лабаз.
– Лучше бы они прилетели пока мы здесь, – снова подсказал Герасим.