Колючка
Шрифт:
Надо думать.
– На личности переходим? Окей. Ты бы тогда, приличия ради, лифчик надела, - парирую я. И за дело: через белую ткань футболки без труда проглядываются торчащие бугорки сосков.
– Смотрится похабно.
Не говоря о том, что неуместно. И самую малость… возбуждающе.
Чёрт, я не виноват. Это физиология.
– Не нравится - не смотри, - резонно замечают, бросая на меня добытые джинсы.
Тоже верно. Через силу заставляю себя отвести взгляд от аморального, но залипательного зрелища, переключаясь
– Хватит, чтобы купить пожрать?
– протягиваю пятитысячную.
– Вот это бутербродик, - удивлённо округляют кукольные глаза, отбирая у меня сложенную пополам стопку.
– Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, восемьдесят три… четыре… - в ход идёт математика. Правильно, чем ещё заняться в девять утра?
– Тут, как минимум, три маминых зарплаты. Всегда носишь такие суммы столь небрежно?
– Не успел на карточку закинуть.
Прибыль от гонок всегда идёт наликом. Чтоб избежать лишних вопросов налоговой.
– Это всё твоё?
– Нет. Дали погонять на денёк, - усмехаюсь.
– Глупый вопрос. Конечно, моё.
– Не знала, что инструкторы по вождению так хорошо получают.
– Тебе и это доложили?
– Не мне. Просто твоя мама часто общается с моей по телефону, а стены в доме тонкие.
– А я паршивая лежанка. Слезть не хочешь?
А то мне поджимает в одном месте. И уверен, ей тоже это хорошо ощутимо.
– Агась, уже, - внаглую свистывают ещё одну оранжевую купюру, и бросив насмешливое: "На утюг", резво соскакивают с меня, заставляя охнуть, потому что её коленка не очень удачно прилетает в солнечное сплетение.
Лежу, оставшись один, слушаю шебуршание в коридоре и тихо охреневаю, потирая ноющее место.
Батут, дойная корова…
Спорим, это только начало? Что дальше?
***
А дальше я превращаюсь в нудящего деда-пердеда. Вечно всем недовольного и без конца ко всему придирающегося, потому что Саня, на правах старых знакомых, беспардонно садится на шею, болтая оттуда свесившимися ножками.
Да, холодильник заметно раздуло. Курьер чуть грыжу не заработал, когда затаскивал тюки в квартиру, зато полки теперь ломятся от изобилия.
Я прям охренел, когда нашёл на них шоколадную пасту, баррикады йогуртов и глазированных сырков. Сто лет такого не ел.
Но ещё больше охренел на следующее утро, когда квартиру накрыл убойный аромат жареной яичницы с беконом. А в обед окончально выпал в осадок от запаха свежесваренного рассольника.
Наверное, плита тоже в шоке. Её ж натурально лишили девственности, так как она отродясь не знала, что на ней может готовиться что-то ещё, кроме воды в чайнике, а тут такая гастрономическая оргия.
Как бы да, это реально круто, однако на появлении в доме нормальной еды все плюсы женского пребывания и заканчиваются. Потому
Ванная комната за СУТКИ превратилась в склад баночек, скляночек, тюбиков и пластиковых контейнеров со всякой хренотенью. Полка за зеркалом, в которой максимум что всегда лежало - презервативы, аптечка и запасное мыло, теперь едва закрывается.
На боковых полках картина не лучше: шампуни, гели для душа, кондиционеры, масло для тела, солевые бомбочки и прочая лабуда оттеснили мой одиноко стоящий в углу бутыль "два в одном".
На до того пустых стеновых крючках теперь болтается фен, об который я уже трижды плечом проехался и плюшевый ядрёно-оранжевый халат с мордой лисы.
В стакане обосновалась ещё одна зубная щётка.
Мда.
Стою на пороге, смотрю на всё это безобразие, с тоской вздыхаю и… закрываю дверь. Типа, не видно - значит, этого нет. Радует только то, что это временные неудобства.
В остальных частях квартиры, к счастью, дела обстоят немногим лучше, но присутствие постороннего за рекордно короткий срок угадывается теперь, блин, повсюду! Начиная с босоножек в коридоре и заканчивая…
– Мать твою, Саша!!!
– ору на всю квартиру, хватая раскалённую плойку, оставившую почерневшую вмятину на дэспэшной поверхности.
– Что такое?
– вопросительно высовываются из комнаты.
– Ты решила мне квартиру спалить?
– машу перед ней агрегатищем.
– Запаха не чувствуешь?
– Ой, забыла из розетки выключить, - торопливо забирают плойку, ойкая и дуя на пальцы.
Забыла она! А в следующий раз что забудет выключить? Новокупленный утюг? У неё, кажется, вообще фишка такая: забывать. Свет выключить в туалете. Режим лейки. Морозилку не до конца запереть.
– Далеко намылилась?
– недовольно оглядываю её внешний вид.
Чёрные джинсы и белая кофта с рукавами, открывающая плечи, мало похожа на пижаму. Как и подкрученные белобрысые завитушки смутно напоминают затянутую на сон грядущий гулю.
– В клуб. У меня вроде как свидание.
В клуб. Свидание.
– Какое ещё нахрен свидание?
– Обычное. Я вчера кое с кем познакомилась…
– И каковы шансы, что он не маньяк?
– Не знаю. На вид вроде ничего.
Супер. Сутки в городе и уже на стрелку собралась с первым встречным.
– Раздевайся. Свидание отменяется.
– Это шутка?
– Похоже, что я шучу? Забыла правило: отбой в одиннадцать. А сейчас сколько время? Я подскажу: начало одиннадцатого. Сомневаюсь, что за сорок семь минут получится полноценное свидание, так что переноси его на дневное время.
Горошек недобро щурится.
– Ты издеваешься?
– Нет. Я за тебя отвечаю.
Мне потом что говорить её матери, когда она вернется домой с брюхом? И её, и своей. Обе же с меня три шкуры спустят. За то, что не углядел.