КОМ: Казачий Особый Механизированный
Шрифт:
Потом пошли мимо фонтанчиков на Тихвинской площади, где сидела бабулька, торгующая пирожками.
— А вон у той бабули мы с одноклассницами, когда я в гимназии училась, каждый день пирожки покупали, — сообщила Серафима по мере приближения. — Вкусные!
— Так давай купим? У нас час ещё в запасе, пока гуляем — съедим.
— А прилично будет?
Мы остановились.
— Да кто нас с тротуара столкнёт?!
— И правда.
— С чем вам? — с готовностью спросила наблюдающая за нами бабуля. — С яблоком? С картошкой? С мясом?
—
— Конечно-конечно…
Нда, с пирожками я, конечно, погорячился. Серафима съела три штучки и начала отдуваться:
— Ой, всё! Я больше не могу…
А мне обжорой тоже в её глазах неловко выглядеть.
— Может, отца возьмёшь, угостишь? — мы как раз до дома Шальновых дошли и чинно стояли у маленького палисадника, выбирая отпущенное время.
Она аж засмеялась:
— Да ну, неудобно. Явлюсь к нему с пирожками…
— А что?
— Не, лучше ты домой неси, Марту свою порадуешь.
— Через полгорода с кульками?
— Да погоди, я тебе авоську вынесу.
Серафима сбегала, притащила мне сетку, мы ещё постояли немного — пока часы в распахнутых окнах нижней квартиры не начали отбивать пять часов — и пошёл я домой, авоськой помахивая. Доволен был страшно! Договорились в следующее воскресенье также встретиться, погулять. А уж как Марта пирожкам обрадовалась! Особенно яблочным. Любит она их, страсть.
Так что день задался.
Но ещё не закончился.
ТЕЛЕГРАММА
В обмен на сетку с пирожками Марта схватила со стола листок с наклеенными серыми полосками с отпечатанными буквами и давай им трясти:
— Вот! В обед проносить!
— Принесли.
— Принесить.
— Ладно, Бог с тобой. Давай, что там?
Телеграмма была из Управления ведомства военно-технического обеспечения: «Коршунову ИА явиться для выкупа ТС по спецочереди Омск трофейная база 17 апреля 11.00».
Ядрёна колупайка, как успеть?! Семнадцатое — среда! Без денег ехать — толку нет, а банки все в воскресенье закрыты!
Рукой Виталия была сделана приписка: «Поехал к бате в Карлук. Прочтёшь — дойди до Афониной конторы. Витя».
— Так, Марфуша! — это её в монастыре так наловчились называть: «Марта» на русский манер «Марфа» будет. — Лопай пирожки, я до воздушного порта сгоняю! Могу допоздна задержаться или вовсе не явиться. На засов дверь заложи! Если что, я постучу и голос дам.
Выскочил со двора, помчался, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на рысь. Мысли в голове скакали вровень с торопливыми шагами. Есть ли рейс подходящий на завтрашнее утро? А если нету — как быть? Не явишься в указанный срок, опоздаешь — поди, другому очередь передадут? Мож, они потому и время такое малое дали, чтобы лишь бы повод был лишних людей из списка подвинуть?
Порт у нас дальше ипподрома. Пока бежал, на сто рядов так и эдак успел тревожные соображения по кругу прокрутить. Принёсся весь в мыле, ввалился к Афоне в контору, а он сидит за столом с купчиной чернобородым, чаи гоняет. Увидел меня, обрадовался:
— Илья, второй раз здоров!
— Здорово! И вам здравствуйте, — мы с незнакомым господином пожали руки, на ходу представляясь:
— Демид, будем знакомы.
— Илья, весьма рад. Так вот, Афоня! Виталя просил к тебе зайти. Я галопом! В курсе насчёт телеграммы?
— Ещё бы! День сегодня — все с обеда мечутся, один ты с барышнями разгуливаешь, — Афоня добродушно посмеялся. — Для начала, успокойся. Демид — товарищ мой, который нам в нашем реприманде берётся помочь, — мы ещё раз раскланялись. — Теперь слушай по порядку. Ты спокойно уехал, — начал обстоятельный рассказ Афоня, — а мы у родителей так славно сидим, ничто не предвещает. Проходит часа три — приносится назад Виталя! Глаза по полтинику, телеграммой трясёт.
— Отцу тоже предписание прислали?
— А как же! На среду же, только на полчаса позже.
— Ну-ну?
— Вот тебе и «ну»! Не был бы наш Виталий в тот день в Почтамте, бате телеграмму только завтра бы доставили. Да и тебе, наверное. Почтальоны-то в воскресенье выходные!
— Мы бы тогда точно никуда не успели!
— Если только военный курьерский не арендовали бы. Но не вариант, что тот сейчас в Иркутске.
— Вряд ли, — покачал головой Демид. — В пятницу делегация с нашего моторного завода во Владивосток улетела. Не вернулись ещё.
— Ну вот. Виталя велел мне в Иркутск гнать, вопрос с транспортом решать и тебя караулить, а сам он чуть позже батю привезёт. Утром к восьми двигаем до банка и снимаем всё, что есть. Чтоб по возможности лучшую модель взять. Оттуда — летим сюда. Мой «Бычок» в рейсе, завтрашний пассажирский западный нам не пойдёт, остановок у него больно много, прибытие в Омск в среду к вечеру. А вот у Демидова «Воздуха» завтра в девять отправление.
— Не успеем к девяти! — едва не запаниковал я.
— Ради такого случая, — чернобородый снова солидно кивнул, — я вылет придержу «по техническим причинам», не переживай. Загрузитесь — ребята сразу двинут, в пути чуть форсажу дадут, нужное время нагонят. Ваше в Омск прибытие в восемь утра. Правда, на погрузочную станцию, от неё до трофейной базы на пролётке часа полтора, но всё равно — ещё и с запасом явитесь!
Полночи я ворочался, переживал: как оно получится и получится ли? Вот странно: только вчера я про дирижабль тот знать не знал, а ещё утром сомневался: нужен ли он мне вообще — или ну его к ядрёне матери? А теперь весь в беспокойстве, чтоб не сорвалось.
09. НЕРВОЗНОЕ
МЧИМСЯ В ОМСК
Утром подскочил ни свет ни заря, не стал положенного времени дожидаться, нарядился в комбинезон, пошёл к Витале с Лизаветой, отец-то у них ночевал. К семи дотопал — а они тоже давно на ногах, чай пьют. Меня, естественно — за стол. От волнения кусок в горло не лезет.