Команда Альфа
Шрифт:
Что до отца, то он держался совсем иначе. Он вдохновенно прижимал меня к груди, с пафосом говорил о нашей роли в защите свободного мира. В словах его сквозила гордость мной. Ему и в голову не приходило, что в глубине души я питаю отвращение к своему ремеслу. Скажи я ему об этом — он бы расстроился и осудил меня.
Братья обрадовались моему приезду, но пропасть между нами заметно расширилась. Они поздравили меня с достигнутыми успехами, с тем, что я их догнал на стезе науки. Но их мир — это было одно, а мой — другое.
Я очень любил и люблю своих близких и все же почувствовал чуть ли не облегчение, когда три недели истекли и подошло время отправляться назад, в часть.
Ну да что говорить! Все это ушло уже в область предания! Настоящее — Южный Вьетнам и Биен-Хоа. А будущее? А будущее кратко изложил нашей семерке необыкновенно энергичный, кстати тоже в штатском, генерал Маккар.
Наша команда будет состоять из семи человек — пока нас трое, остальных адъютант доставит позднее.
Итак, на лейтенанта Фирна было возложено командование, меня назначили его помощником. Задание было строго секретное и чрезвычайной важности с точки зрения американской позиции на Дальнем Востоке. Это все, что мы знали, явившись к генералу.
— Вам было дано две недели для ознакомления с Южным Вьетнамом. Теперь вы уже имеете ясное представление о политической обстановке в стране. Вы могли убедиться, что население со все более возрастающей неприязнью относится к режиму президента Дьема. Как вам известно, мы сделали попытку сменить ненавистный народу режим. Но эта попытка чуть не кончилась худо. Мы вынуждены были срочно прекратить действия, чтобы не вспыхнуло народное восстание. У нас не остается иной возможности, как поддерживать президента Дьема и громить партизан!
На стене висела огромная, в несколько квадратных метров, карта страны. Подойдя к ней, Маккар продолжал:
— Повстанцы именуют себя вьетконгцами. Они невидимы, хотя представляют собой настоящую армию. Они появляются в самое неожиданное время и в самых неожиданных местах. Уничтожат какую-нибудь южновьетнамскую воинскую часть или гарнизон и снова исчезают в джунглях. Попробуйте поймать их! В настоящее время наша цель — уничтожить их гнездовья: мы сжигаем все те места, где происходило какое-нибудь партизанское выступление. Население способствует этим скотам, и мы должны отбить у него охоту к этому покровительству!
Он со злобой потряс кулаком, точно перед ним была голова какого-нибудь вьетнамского крестьянина. Губы у него сжались, вытянувшись в узкую полоску.
— Вам надлежит, — говорил он жестко, — выполнять огромной важности, двойное задание. Во-первых, вы должны узнать джунгли и туземцев и создать ячейки и тылу вьетконга. Во-вторых, где-то в джунглях, в районе Далата скрывается один из партизанских отрядов. Порой партизаны добираются до столицы и держат под угрозой ведущую на север военную дорогу… Так вот, выследите их и уничтожьте!
Он умолк и испытующе глядел на нас.
— И еще — чуть было не забыл — помните, в случае вашего успеха мы сможем забросить во Вьетнам еще несколько отрядов спецвойск.
По ночному небу плыло четыре бомбардировщика по направлению к Ме-Туоту. Было более целесообразным высадить нас именно тут, а не около самого гнездовья партизан.
— А то как бы не почуяла птичка кошку да не упорхнула! — пояснил подполковник, ответственный за нашу операцию.
На борту пятой машины, следовавшей за бомбардировщиками, везли нас — группу «партизан», направляемых на операцию под названием «Могучий баньян».
Брезжил рассвет, когда мы приблизились к цели нашего путешествия. Сквозь облака уже пробилась первая розоватая полоска.
— Самое подходящее время! — заметил подполковник, лично провожавший нас, чтобы убедиться в нашем благополучном приземлении. — В эту пору сон самый глубокий. Через час крестьяне уже покинут свои жилища и отправятся на рисовые поля.
— Прибыли! — крикнул нам пилот. — Теперь смотрите! Ох и зрелище будет!
Мы летели над долиной. Уже легко можно было разглядеть рисовые поля, графленные оросительными каналами на отдельные участки, убогие домишки, ютившиеся у подножия гор среди редких пальм.
Бомбардировщики спустились ниже нас. Разделившись на пары, они стали кружить над деревнями. Снизу вдруг высоко взвились яркие языки пламени. Сначала в одном месте, затем в нескольких местах, и вот пламя охватило уже всю окрестность, которая вскоре превратилась в сплошное огненное море. Вероятно, огонь не пощадил и рисовые поля.
— Напалм! — восторгался подполковник. — Куда он попадает, там даже камни горят!
Мы не спрашивали, для чего им понадобилось уничтожить две деревни. И так было все ясно. Ведь нас заблаговременно посвятили в план: пожар и несчастья отвлекут внимание людей. Им будет не до парашютов, раскрывающихся над лесом.
Плод чьей фантазии сей стратегический план? Генерала? Подполковника? Этого, конечно, нам знать не полагалось. Не исключено, что они переняли метод южновьетнамского генерального штаба. Как бы то ни было, вся наша семерка успешно достигла земли, не воспользовавшись оружием, которое было у нас наготове.
Нас высадили на полянке среди джунглей. Парашюты мы уложили и закопали. Вовсе не потому, что намеревались еще раз воспользоваться ими, — мы их спрятали от зорких глаз партизан.
— Где парашют — там и парашютист! — произнес Джон многозначительно.
Между прочим, он, подобно Джо, держался с нами дружески и тоже велел называть себя просто по имени. Это был типичный американец. Плечистый, закаленный, с волосами как щетина. Когда он смеялся, то напоминал ожившую рекламу зубной пасты. Жевательную резинку он не вынимал изо рта ни на секунду. Мне казалось, что он держал ее во рту и когда ел, и когда спал. Этого добра он прихватил с собой дюжины три, равномерно распределив по карманам.
Из знакомых ребят в эту экспедицию попали только Андраш и Рикардо. Шумливого и вечно жестикулирующего Курта прикомандировали к нам из Кореи, а голубоглазого с кротким взглядом Хорста — из Катанги. Алекс — как он рассказал нам во время одного из более или менее спокойных привалов — родился в Техасе. Таким образом, «конгломерат национальностей», столь почитаемый в войсках специального назначения, в нашей команде олицетворяли два американца, два немца, два венгра и один кубинец.