Команда Альфа
Шрифт:
— Ладно, ладно! — проворчал немец. — Будут тебе не такие «милости», если мы еще проваландаемся тут!
В самом деле, взволнованные всем происшедшим, мы забыли о действительности. Забыли о своем истинном положении, которое едва ли можно было назвать благополучным.
Хорст прав. Если мы хотим избежать плена, то должны немедленно уходить.
Я склонился над Рикардо. Перелом имел довольно скверный вид. С трудом я снял с него одежду, клочья которой врезались в рану. Он стиснул зубы. И даже не застонал. Меня поразила выдержка этого человека.
Для того чтобы двинуться с места, нужно было первым делом оказать помощь раненому. Я быстро отдавал приказания Хорсту:
— Воды!
— Наломай веток!
— Пинцет!
— Коробку с перевязочным материалом!
Дело подходило к концу, когда взгляд мой упал на руку, протягивавшую мне ножницы. Она показалась мне незнакомой. У Хорста совсем не такая рука!
Я посмотрел вверх, и мой взгляд встретился с серьезным взглядом пилота.
— Мы теперь одно целое! — Он почувствовал необходимость сказать что-то.
Меня охватила приятная теплота. Хорошо было сознавать, что он с нами. Я не мог бы объяснить почему, но ему я доверял больше, чем немцу.
— Ну, можем идти! — сказал я, поднявшись.
— Еще нет, — остановил меня Хорст.
Я тотчас же сообразил, в чем дело.
— Ты прав! Нужно сжечь машину!
Эта задача не была для нас проблемой. Спустя несколько минут пламя уже поползло вверх по фитилю.
Мы собрали свое снаряжение. Вещи Рикардо поделили между собой. С него было достаточно и того, что он шел на собственных ногах.
Мы пробирались по кедровому лесу. Под ногами хлюпала вода. Значит, начинается царство болот.
Вдруг взрыв сотряс воздух. Ветки тревожно зашептались, будто перед грозой.
Мы оглянулись. Над лесом поднимались густые, темные клубы дыма, заволакивая небо.
— Прощай! — вздохнул долговязый парень. Видно было, как близко к сердцу принял он гибель своей машины.
Лес был редковатый. Мы едва успели прохлюпать несколько метров по болотистой почве, как с высоты до нас донесся знакомый колокочущий гул.
— Вертолет! — установили мы, произнося это слово шепотом, хотя в этом не было нужды: слуха находящихся на вертолете людей все равно наши голоса не достигли бы.
Мы поспешно спрятались в гуще кустарника. Отсюда наблюдали, как вертолет, вращая как крылья ветряной мельницы, винтами, спускался все ниже и ниже.
— Он уже над обломками нашего самолета! — сказал Рикардо.
Мы переглянулись и кивнули. Теперь все зависит от того, в каком виде сейчас эти обломки, насколько самолет успел обгореть за это время. Ежели вид его удовлетворит кубинцев, то, быть может, они не станут разыскивать пассажиров.
— Будьте покойны, от него одно воспоминание осталось. Без сомнения, они решат, что мы погибли во время вынужденной посадки!
Достаточно было взглянуть на Хорста (это он взял на себя миссию уничтожения самолета), чтобы поверить в наше спасение. От сердца у нас отлегло, и мы продолжали маскироваться в кустах. Нам интересно было, что предпримут те, на вертолете.
Вертолет долго парил над горящими останками машины, потом кружил над лесом.
От гула мотора разболелась голова. Может быть, причиной этому была близость кубинцев, но мы, злобно бранясь сквозь зубы, проклинали шум. Наконец после длившегося, казалось, целую вечность осмотра местности они взмыли и исчезли в северном направлении.
— В путь! — распорядился я.
Но едва прошли мы с десяток шагов, как в страхе остановились. Не веря своим ушам, смотрели не мигая друг на друга. Где-то совсем недалеко от нас мяукала кошка. Мяуканье доносилось сверху: вероятно, животное застряло в ветвях, так как кричало испуганно, в отчаянии.
Раз кошка — значит, где-то поблизости селение. А мы-то вообразили, что находимся в глуши!
— Назад! — тревожно произнес Рикардо.
И тут я заметил в ветвях грифельно-серую с черным хвостом птицу.
— Вон кто мяучит! — указал я на птицу с невыразимым облегчением.
— Это просто-напросто дрозд-пересмешник! — тотчас узнал птицу Рикардо. — Я и не предполагал, что они даже сюда добираются из Флориды!
Да, это была обыкновенная птичка. Второй раз уже маленький пернатый звукоимитатор поиздевался над нами. Но я на него не сердился. Я был счастлив, что мяукала птичка, а не кошка.
Хорст, обозлившись, схватил палку потолще и швырнул в птицу. Конечно, не попал: птица уже упорхнула, испуганная и, наверное, возмущенная. Но ее кошачьего голоса мы больше не слышали.
Мы продолжали месить грязь, которая становилась все более густой и вязкой, с трудом вытаскивали из нее ноги.
Вдруг в вышине опять раздался рокот мотора.
— На этот раз уже не один, а несколько вертолетов. — Слух нашего опытного летчика тотчас же различил гул нескольких машин. Видеть их мы пока что не могли — в этом месте кроны кедров сомкнулись шатром над нашими головами, — но, судя по гулу, летело три-четыре вертолета. Значит, кубинцы насторожились.
— Ух, проклятые. Не хотят рисковать, — высказал ту же мысль и Хорст.
В самом деле! Вертолеты летали над чащей во всех направлениях. Хоть нас и отлично скрывали ветвистые вершины деревьев, мы еще глубже забирались в кусты, как только вертолеты оказывались над нами. Они летели так низко, что ясно различались человеческие фигуры на них и даже направленные дулами книзу пулеметы.
Это была охота за кровью. За нашей кровью.
Мы часами месили болото. Настоящее болото, с настоящими комарами и пиявками. Шедший впереди проверял длинной палкой глубину бурой жижи — мы боялись попасть в трясину. Вожак часто сменялся.