Команда Альфа
Шрифт:
— Как нам быть с ним? — спросил я Хорста.
— Оставим его тут — и дело с концом, — ответил он беспечно.
Я обозлился.
— Фу, какая низость! — вспылил я. — Неужели у тебя еще есть охота шутить?
Он странно посмотрел на меня.
— Я просто хотел тебя испытать! — криво усмехнулся он. На его изможденном лице со впалыми щеками гримаса улыбки показалась мне оскалом волка.
Он сгреб вещи Рикардо и взвалил их себе на плечи.
— А ты тащи его! — бросил он мне и захлюпал по болоту. — Потом я тебя
Целый день несли мы отяжелевшего Рикардо. То Хорст, то я. Тащили мы его и на следующий день. К вечеру, однако, и нас покинули силы. А тут еще вокруг стали выныривать крокодилы — как правило, трусливые, они вдруг осмелели.
Сначала свалился Хорст, растянувшись во всю длину, уронив лицо в бурую болотную жижу, затем плюхнулся я.
Ну вот, и пробил наш час!
Когда уже все казалось потерянным и длинномордые чудовища, обнаглев, стали подбираться к нам совсем близко, мы заметили невдалеке островок.
У нас хватило сил лишь на то, чтобы добраться до него, втащить на сушу и Рикардо, который был в беспамятстве, и по очереди отпугивать толстой палкой нахальных крокодилов.
Весь день просидели мы, опираясь на спину друг друга. Лечь не решались: прожорливые чудовища только и ждали момента, чтобы напасть на нас.
Алый диск солнца собрался уже на покой, когда я встал.
— Поищу чего-нибудь перекусить! — сказал я Хорсту, который тупо глядел на меня.
Я обошел наш крошечный островок, но безрезультатно. Если бы не случайность, мы так и остались бы голодными, хотя, пожалуй, никогда еще так сильно не нуждались в пище — только она могла бы восстановить наши силы!
Опечаленный, возвращался я обратно, когда из-под ног у меня выскользнула почва. Будь я не так слаб и ступи энергично, не иначе как сломал бы себе ногу, а так я просто растянулся. Но печаль моя рассеялась, как только я разглядел причину своей аварии. Вряд ли у кого-нибудь в жизни выпадала подобная охотничья удача. Будто само провидение захотело воздать мне за все страдания. Оступившись, я угодил в нору крысоподобного зверя. Вероятно, от меня он и спрятался в свое логово, этот бедный зверек. Теперь он с перебитым хребтом дрыгался под моей подошвой.
— Можешь полюбоваться, — сказал я с напускным равнодушием, швырнув свою добычу к ногам Хорста. — Не меньше семи килограммов.
— Что-то вроде бобра, — оживился немец. — Мясо у него должно быть неплохое.
— Какое бы оно ни было, мы, я думаю, не откажемся!
В самом деле, жаркое получилось на славу. Быть может, это была насмешка судьбы, но приготовленное блюдо казалось нам вкуснее жареной поросятины.
— Послушай-ка, Фрэнки! — заговорил вдруг Хорст, после того как начисто обглодал все косточки. — У меня к тебе есть одно важное дело!
Я насторожился. Никогда еще этот человек не называл меня ласкательно. Что он задумал?
— Фрэнки, выслушай меня, прошу тебя! Так дальше продолжаться не может!
— Что не может продолжаться? — Я был настолько измотан, что не мог сразу сообразить, куда он гнет.
— «Что, что!» — передразнил он меня. — Да то самое, насчет Рикардо! Пойми, и он издохнет, и мы вместе с ним. Еще вдвоем, здоровые, мы, может, как-нибудь добрались бы, но с ним? Тащить его на спине?..
— Ты последняя гадина, Хорст! — окончательно вышел я из себя.
— Нет, ты меня не понял, Фрэнки! — стал объяснять немец. — Я не о своей шкуре пекусь! Только о задании. Если мы тут погибнем, кто же выполнит его? А там, на Смок-Бом-Хилл, рассчитывают на нас!
Смок-Бом-Хилл, о котором он упомянул, означал резиденцию центра особых методов ведения войны в Форт-Брагге. Гора Дымящихся Бомб — вот как звучало в переводе название той части лагеря, где помещался центр особых методов ведения войны.
Опять Хорст гнет туда же, опять о задании да о Центре, на уме у него только Гора Дымящихся Бомб! Ради этого мы пожертвовали Вилли, а теперь должны бросить на этот же алтарь и Рикардо? А завтра? Быть может, завтра придет мой черед? В голове у меня стучало, мысли путались. Мне было тошно.
«Ну и подленький же ты типчик, Хорст! — заключил я про себя. — Коснись чего, ты не задумываясь убил бы и меня…»
Передо мной кружили лица: Аннуш, Ме, Вилли, Рикардо, а сколько еще тех, о ком я не знал? Но при этом я ни на минуту не упускал Хорста из виду.
— Фрэнки, — вкрадчиво заговорил он снова. — Рикардо ведь уже все равно. Нам же еще жить да жить, нас могут представить даже к награде. Поверь, — он кивнул в сторону кубинца, — и ему будет лучше!
Я выхватил из-за пояса нож и вонзил рядом с Хорстом в землю.
Хорст вздрогнул. Его глаза с угрозой сузились. Мы напряженно следили за движениями друг друга. Тишина била нас по нервам… Наконец Хорст, словно одумавшись, сказал:
— Ладно, я вижу, что и ты одержимый. Но не будем ссориться. Не хочешь — не надо. Мне, право, все равно.
Я тоже трезво рассудил: к чему дальше натягивать струну? Мы связаны друг с другом: что я один буду делать с Рикардо? Если Хорст покинет меня, мы здесь погибнем: и Рикардо и я. А вместе с Хорстом, может быть, и спасемся. Может быть…
— У тебя бледный вид, Хорст! — произнес я как можно более миролюбиво. — Приляг отдохни! Завтра при свете солнца тебе покажется все иначе.
Он сжал губы и лег навзничь. Я чувствовал, что необходимо переубедить его.
— Пойми же, Хорст. Рикардо и мы — едины. Наш с тобой долг оберегать его, оказывать всяческую помощь, вытащить отсюда. Ведь он живой, а пока человек жив, всегда есть надежда.
— Да, — ответил он, не поднимаясь. — Еще живой. — Голос у него был приглушенный, но взволнованный. — Ты же очень глупо делаешь, что надеешься. Ну, спокойной ночи!