Команда Альфа
Шрифт:
Но что-то, видно, выдало меня — может быть, голос мой звучал резче обычного, — потому что они насторожились. Я подумал, что они захотят узнать причину моей сдержанности по отношению к отцу.
Нет, они ни о чем не спросили. Только мистер Робинсон помрачнел, а мистер Раттер стал холоден как лед. Разговор, которого я так жаждал, сам не знаю, как это получилось, стал принимать характер разногласия.
— В таком случае давайте говорить начистоту. Пора открыть карты!
При этих словах мистера Раттера я, даже сидя в кресле, подтянулся: что за этим последует? Испытываемая до сих пор робость теперь сменилась чувством облегчения. Да, этот разговор давно назревал. И вот назрел!
— Послушайте, молодой человек! Вы больше четырех лет пользуетесь доверием и расположением Соединенных Штатов. Надо сказать, вы оправдали возложенные на вас надежды, но вы не можете не согласиться, что до сих пор вы пожинали лавры… на полигоне.
— А Вьетнам? А Куба? — Может, не следовало перебивать его, но я не утерпел.
— Детские игрушки! — махнул он рукой. — В сравнении с теми делами, которые мы рассчитывали увидеть от вас и ваших товарищей! Думаю, вы уже подсчитали, сколько средств, времени и заботы затрачено на ваше всестороннее обучение?
Тут я понял, что так и не сделался настоящим американцем: производить такие подсчеты мне никогда не приходило в голову. Но я ничего не сказал, ждал, что будет дальше. Мне было интересно узнать, для чего он разводит все это, когда мы еще в самом начале нашего знакомства раз и навсегда обо всем договорились. Мною теперь все сильней овладевало предчувствие, что Раттер и компания замышляют что-то недоброе.
«Замышляют»! Я был слишком наивен и не подозревал, что они задумали это уже в момент нашей первой встречи!
Видя, что я молчу, мистер Робинсон решил вставить свое слово.
— Соединенные Штаты рассчитывают на вас, друг мой!
— Совершенно верно! — подхватил снова мистер Раттер. — И, по правде сказать, мы от вас ждем настоящих дел!
Он смотрел на меня, и глаза его прямо говорили: «Ну, а теперь давай выкладывай: с нами ты или против нас!»
— Можете на меня рассчитывать! — Как только эти слова сорвались с моего языка, я тут же понял, что ответил не только глупо и банально, но и вразрез с собственными интересами.
Мистер Раттер, видимо, только этого и ждал, так как тотчас ухватился за мои слова.
— Вот это разговор! Так по крайней мере мы знаем, с кем имеем дело. Теперь я бы хотел услышать что-нибудь о ваших дальнейших планах.
В первое мгновение я растерялся. Но тут же подумал: «Тем лучше, хоть выскажу им, что у меня на душе».
— Мистер Раттер и мистер Робинсон! Во-первых, мне хочется выразить вам свою признательность за то, что вы для меня сделали!
— Не стоит! — Только и сказал мистер Робинсон, продолжая выжидающе смотреть на меня.
— Без вас я бы никуда не пристроился. Хотя, должен признаться, я и по сей день не знаю, пристроен ли? У меня приличное звание, оклад, но…
— Но? — спросил, наклонившись вперед, мистер Раттер.
— Я недостаточно ясно представляю себе будущее. Что будет дальше? Я снова нуждаюсь в вашей помощи и… не знаю, могу ли высказать… не будет ли это нескромностью с моей стороны?
— Да валяйте же наконец! Для того мы и сидим тут, чтобы внести полную ясность в дела!
— Вы мне обещали тогда, давно, что устроите меня инструктором в военную разведку.
«Уф, как гора с плеч!» Мне было очень трудно высказать им это прямо в глаза: раз, мол, обещали, нечего крутить! Но я должен был это сделать, чтобы не запутаться в силках бюрократизма военщины. Отчасти же мной, признаюсь откровенно, руководило желание опередить их намерения. Чтобы они не успели высказать своих планов, то, что дамокловым мечом висело над моей головой.
Они долго молчали, точно взвешивая сказанное мной. Когда тишина не в меру затянулась, заговорил мистер Раттер.
— Это правда, что мы обещали. И, будьте покойны, слово свое сдержим! Вот что, мистер Мадяр, вы и до сих пор находились в ведении военной разведки. Однако должен довести до вашего сведения, что в последнее время произошли небольшие изменения.
— Изменения? — Я почувствовал, что сердце готово выскочить у меня из груди.
— Именно изменения! Вы, вероятно, знаете, что русские запросто летают в космос. Их ракеты грозны; в этом деле пока что тягаться с ними мы не можем. На карту поставлена наша безопасность, безопасность вашей новой родины и всего ее народа. Пока что вы меня, мой друг, понимаете, не правда ли?
Вопрос этот был излишним. Что тут было непонятного!
— Блок восточных держав мы делим на три основные группы. Разумеется, только как поле нашей предполагаемой деятельности. Первая группа — сам Советский Союз с его населением, заводами, ракетными базами. Вторая — Китай, Корея и Вьетнам. Здесь недра земли хранят огромные сырьевые богатства! Третья группа — это Восточная Европа.
Он наполнил бокалы и поднял свой, многозначительно посмотрев на меня. Мы чокнулись.
— Остановимся на Восточной Европе. Для первых двух групп у нас имеются другие люди. Итак, ваша родина и расположенные вокруг нее страны интересуют нас с двух точек зрения. Во-первых, потому, что по своему промышленному потенциалу, по интеллектуальному развитию и техническому уровню населения они играют немаловажную роль в советском блоке. Во-вторых, потому, что благодаря относительно большому числу недовольных нам нетрудно завербовать в этих странах нужных людей для диверсионных целей. Надеюсь, вы и это поняли? — спросил он ободряюще.
Еще как понял! Значит, вот где собака зарыта! Вот почему этот начавшийся в дружеском тоне разговор принял такой оборот. Я уже и прежде подмечал, что обладаю способностью предчувствовать недоброе. И на этот раз чутье меня не обмануло. Раттер и компания — теперь это уже стало очевидным — решили сбросить маску, говорить открыто.
Я кивнул, дескать, понимаю.
— Вы не можете не согласиться с тем, что при создавшейся ситуации мы должны знать, что происходит в советской Европе? Ваша страна нас особенно интересует. Из-за большого роста промышленности за последние полтора десятка лет! Из-за урана! И из-за пятьдесят шестого года! Дело сейчас складывается так, что мы можем пустить там прочные корни, заслав туда самых надежных и опытных людей! При не особенно большом риске — большие результаты! Вам и это понятно?!