Команда ликвидаторов
Шрифт:
Наблюдаю за трапом, ведущим на перекладину П-образной надстройки, – переговорив с членами экипажа, хорваты устремились именно туда. Проходит минута, и те, не обнаружив нас наверху, возвращаются на основную палубу. Спустившись по трапу, они расходятся веером и стремительно двигаются точно в нашем направлении.
– Евгений, сделай что-нибудь – я вижу отца! Он бежит сюда, к машине!!
Ага, сама просишь? Ну, смотри, не пожалей о приступе героизма.
Снимаю машину с ручника и даю по газам. Передние колеса визжат резиной по металлу палубы. Машина
– Упрись руками, – приказываю девчонке и сам бросаю бесполезный руль.
Удар. Фонтан брызг, взметнувшийся выше неба. Хелена лихорадочно шарит рукой по дверце в поисках открывающей ее ручки.
– Не дергайся! – командую поставленным голосом.
– Мы же сейчас утонем вместе с машиной!
– Утонуть – не значит умереть. Сиди спокойно и ничего не бойся.
Салон быстро заполняется водой, и «Toyota» плавно опускает нагруженный двигателем нос. Это нормально, так и должно быть.
Снаружи раздается скрежет и слабые удары – это проходящий мимо паром трется правым бортом о корпус машины и закручивает ее, ускоряя погружение.
Подсказываю девице:
– Откинь назад спинку кресла.
Она бледна, напугана и послушна.
– Нормально, – оцениваю ее действия. – Теперь лезь на заднее сиденье.
Девчонка не раздумывая выполняет указание. Всегда бы так!
Пока все идет по плану: нос и лобовое стекло под водой, сверху остается корма. Но и она через несколько секунд уходит в бездну.
Автомобиль медленно погружается почти в вертикальном положении, унося на глубину полторы сотни литров воздуха, запертого в районе задней части салона.
Я тоже откидываю спинку и перемещаюсь к Хелене. На ее лице красноречиво изображен ужас, дыхание глубокое и прерывистое.
– Успокойся. Дыши реже и ровнее.
– Здесь глубоко? – спрашивает она трясущимися губами.
– Не очень…
Я неоднократно бывал в здешних местах и отлично знаю: максимальная глубина над прилегающим к проливу шельфом составляет восемьдесят метров; средняя – сорок – пятьдесят. Что мне еще известно о Дарданеллах? Ах да! В верхних слоях преобладает сильное течение на юго-запад, состоящее из опресненной воды Мраморного моря; на глубине картина обратная – течение несет из Эгейского моря на северо-восток плотную, сильно соленую воду.
Вверх от тонущей машины уносятся струйки воздуха. Постепенно лишаясь его, машина теряет положительную плавучесть, и скорость погружения возрастает…
Итак, пора заниматься делом, ибо для двоих воздуха в салоне маловато.
– Жди. Я скоро, – прочищаю легкие и ухожу под воду.
Открываю рычажком из салона багажник, затем левую переднюю дверь. Выскользнув наружу, перемещаюсь к корме. Крышка багажника свободно болтается в потоках воды. Держусь за элементы кузова и заглядываю внутрь; нахожу ключ для болтов крепления колес, затем
Отлично. Полдела сделано. Или нет. Скорее, четверть.
Вокруг с каждой секундой сгущаются сумерки – глубина, по ощущению, метров тридцать. Неплохо бы остановиться на этой отметке, иначе девчонка, не имеющая опыта и тренировки, заполучит на обратном пути баротравму.
Снизу из темноты, словно услышав мое пожелание, появляется дно – неровное, темно-бурое, илистое.
«Так-так-так, – упираюсь в обрез багажника и включаю в работу ноги, – ну-ка, дорогуша, встань ко мне лесом, а к переду задом».
Здесь еще довольно светло, и я хорошо вижу, как бедная «Toyota» втыкается носом в бугор, соскальзывает с него в глубокий приямок и с моей помощью укладывается на крутой склон практически в том же положении, в каком «летела» ко дну. Это дает надежду на сохранность небольшого количества воздуха, оставшегося возле заднего стекла салона.
Захлопываю крышку багажника и возвращаюсь с трофеями к Хелене.
– Почему так долго? – жалобно стонет она.
Ее щека буквально прилеплена к заднему стеклу, губы жадно хватают остатки воздуха.
Смеюсь:
– Соскучилась? А я тебе гостинец принес.
– Издеваешься?!
– И в мыслях не было, – приподнимаю из-под воды край запасного колеса.
Она чуть не плачет.
– Мы скоро задохнемся!..
– Для того я и притащил гостинец, чтоб не задыхаться.
Вытаскиваю свой нож и делаю острием маленькую дырку в покрышке. Слышится легкое шипение; уровень воды потихоньку понижается. Резкий запах резины – не цветочный аромат, но зато через минуту дышать становится гораздо легче.
Сквозь заднее окно автомобиля пробивается зеленоватый свет. На глубине тридцати пяти метров тихо; лишь изредка раздается звук, похожий на скрежет – машина потихоньку сползает по склону. В этом нет большой проблемы – приямок не глубок.
Хелена не бузит. Отдышавшись, она успокаивается, но ненадолго – я достаточно изучил повадки милой барышни и не тешу себя излишней надеждой: это всего лишь передышка.
– Как ты думаешь отсюда выбираться? – шепчут посиневшие от холода губы.
– Потерпи. Надо дождаться, пока уйдут паром и катер с командой твоего отца.
– А воздух? Нам ведь не хватит этого воздуха.
– Хватит, – говорю я и готовлюсь к следующей вылазке из машины.
Набрав полные легкие противно пахнущего воздуха, вновь выскальзываю из салона. Теперь моя цель – одно из четырех колес, отныне не нужных этой несчастной машине…
Вообще-то, без гидрокостюма, дыхательного аппарата и других специальных прибамбасов я чувствую себя превосходно до глубины метров тридцать – тридцать пять. При большой необходимости могу нырять и глубже – пока здоровье позволяет проводить всякого рода эксперименты. Однако злоупотреблять подобными вещами я не люблю, поскольку есть твердое намерение заниматься своей работой еще лет десять-пятнадцать.