Команда
Шрифт:
Он возобновил свою прогулку, уставившись взглядом в пол и размышляя.
— Сукин сын, вероятно, ему даже на ум не приходило, что мы можем положить на него глаз.
Подойдя к столу, он снова завладел чашкой и с недовольным видом опустился на стул.
— Да, как ни грустно, приходится признать, что мы облаивали не то дерево. — Он сделал глоток. — Мы все пытаемся его расшифровать, а он между тем сдал нам в руки все карты. Никаких наркотиков не было и в помине. Цель этой поездки — завтрашний матч. И все случится завтра вечером
Вильямс посмотрел на него и недоверчиво покачал головой.
— Тогда я лучше передам это Фабио, — сказал он, складывая лист факса и засовывая его в карман. — Теперь им каждая мелочь пригодится.
Джарвис взглянул на Вильямса, как будто его здесь не было, и усмехнулся:
— То, что он и хотел. Теперь ведь это «его операция».
Гарри Фитчет вихрем пронесся по стоянке и ударил кулаком по крыше «лексуса».
— Сука! — рявкнул он, после чего извлек и сердито прикурил сигарету. Хоки подмигнул Портеру и отошел, оставив того сидеть в машине, выставив ноги наружу.
— Что стряслось?
Фитчет замотал головой, не поднимая глаз.
— Он начинает меня доставать… возомнил себя хрен знает кем, слова ему не скажи, задница. — Он уставился куда-то в сторону, яростно дымя сигаретой.
Портер посмотрел в пол:
— Так что там случилось?
— Через двадцать минут за нами приедет автобус, и едем на сбор в какой-то городской бар. Там будут пиво, жратва и дальнейшие инструкции.
Портер кивнул:
— И что тогда?
— А я, на хер, знаю? Наверное, опять сюда и по машинам. Готовиться к завтрашнему дню.
Он отвернулся и облокотился на автомобиль, но Портер сграбастал его, разворачивая лицом к себе:
— А теперь расскажи мне, что там было на самом деле!
Сердитым голосом он пытался подавить страх, назревающий внутри, в нижней части живота.
Фитчет попытался отвернуться, не смотреть в лицо негру, но, так как он был слишком близко, не получилось.
— Говорят, скоро начнутся дела. Так что смотри, осторожнее, — неохотно выдавил он.
— Что значит — осторожнее?
Двое мужчин буравили друг друга взглядами.
— Тебе совсем мозги отжарили или как? Портер схватил его за воротник, привлекая к себе:
— Эй, ты, что там темнишь?
Фитчет перехватил его руку и впихнул его обратно в салон. Он не на шутку разозлился, и в глазах его пылала уже ничем не прикрытая ярость. Портер отступил: ему приходилось видеть, что бывает, когда Фитчет выходит из себя — за пару последних лет он достаточно навидался подобных зрелищ и набрался опыта в этой области.
Оглянувшись и убедившись, что их никто не услышит, Фитчет прошипел:
— Слушай, придурок, ты единственный чернокожий среди самой крутой банды хулс, какая только собиралась за всю историю футбола. Если ты хочешь знать все, то слушай: это тебе не футбольные фанаты с флажками и ракетами. Нам нужен не футбол, а драка и поножовщина.
Он снова осмотрелся по сторонам и надвинулся ближе, тыча Портеру пальцем в грудь:
— Билли допытывался, стану ли я прикрывать тебя, если они начнут, и я, не знаю зачем, сказал, что стану. Но если они узнают, что ты коппер, то ни тебя, ни меня уже ничто не спасет, тем более здесь, на чужой территории, где если что — концы в воду. Домой мы вернемся только в ящиках. И то если удастся собрать какие-нибудь куски.
Он сверкнул напоследок глазами и отступил, снова озираясь.
Портер минуту не сводил с него глаз и затем переместился в салон, лихорадочно соображая. Случалось ему попадать в безвыходные ситуации, но такого еще не было. Он был совершенно один и к тому же влип, похоже, по уши. Да, конечно, Джарвис и остальные были рядом, но что толку?
В это время на другом конце стоянки кто-то стал распевать футбольную речевку. Портер выбрался из машины и встал рядом с Фитчетом, высматривая, что там происходит.
— Не сдаемся — не сдаемся — не сдаемся — ИРА!
Все ясно. Гимн ультраправых. Он невольно покосился в сторону двух патрульных машин, по-прежнему дежуривших у выезда со стоянки. Несмотря на колено, у него есть шанс — даже несмотря на больное колено, он успеет добежать до них за минуту. И всё позади. Пошли они на хер: этот Джарвис, Фитчет и все остальные. Прежде всего надо беспокоиться о себе. Он и так уже сделал достаточно (хотя, если говорить правду, никакой пользы пока его участие в этом деле никому не принесло).
Положив руку Фитчету на плечо, он повернул его к себе.
— Гарри, я выхожу из игры.
— Что? Ты чего?
— Катись оно все… Слишком опасно, я сматываюсь. Предчувствия меня не обманывают.
Фитчет вцепился в лацкан его куртки:
— Ах ты, сука, сдрейфил — а как же теперь я? Ты меня бросаешь им на растерзание?
Портер покачал головой:
— Нет, ты тоже сваливаешь, вместе со мной. Уходим только вместе. Джарвис сейчас по ту сторону моста, и мы можем…
И тут он почувствовал внезапный рывок — налитые кровью глаза и хриплое дыхание Фитчета оказались совсем рядом.
— Ну, нет. Никуда ты не уйдешь, ублюдок. Во всяком случае сейчас. Только попробуй — и я сам с тобой разделаюсь!
В этот момент звук приближающихся шагов вывел их из оцепенения. Они повернули головы.
Приближались двое. Как и большинству в этой компании, им было примерно под тридцать, парни довольно накачанные и одетые в дорогие шмотки. Пижоны. Их наглость и спесь, можно сказать, выступали впереди них на десять футов. Портер видел этих ребят впервые, а вот Фитчету они, пожалуй, были знакомы. Он выпустил куртку Портера и подтолкнул его к машине, после чего обернулся к ним.