Командир и штурман
Шрифт:
– Доктор Мэтьюрин, – произнес морской пехотинец, отворив дверь.
Стивен медленно вошел и произнес слова присяги особенно старательно, пытаясь прочувствовать атмосферу, царившую в суде. Тем самым он дал секретарю суда возможность записать показания Далзила. Скрипя пером, чиновник выводил следующие слова:
Вопрос: Догонял ли французский корабль «Софи», не поставив лисели?
Ответ: Да.
Вопрос суда: Как вам казалось, значительно
Ответ: В общем и целом – да.
Вызван и приведен к присяге доктор Мэтьюрин, судовой врач «Софи».
Вопрос суда: Является ли услышанное вами заявление вашего капитана по поводу сдачи «Софи» верным, насколько вы могли заключить?
Ответ: Полагаю, да.
Вопрос суда: Достаточно ли вы компетентны в морских вопросах, чтобы понять, что были предприняты все усилия, чтобы оторваться от судов, преследовавших «Софи»?
Ответ: Я очень плохо разбираюсь в морских вопросах, но мне казалось, что все члены экипажа старались изо всех сил. Я видел, как капитан стоял на руле, как офицеры и матросы работали на веслах.
Вопрос суда: Находились ли вы на палубе в тот момент, когда был спущен флаг и на каком расстоянии от вас находился неприятель во время сдачи шлюпа?
Ответ: Я находился на палубе, «Дезэ» находился на расстоянии мушкетного выстрела от «Софи» и в это время обстреливал нас.
Через десять минут помещение суда было очищено от посторонних. Допрашиваемые вновь перешли в столовую, и на этот раз не было никаких проблем относительно того, кому входить первым, поскольку Джек Обри и Далзил находились в обеденном салоне. Все собрались там, и никто не произнес ни слова. Уж не послышался ли им смех в соседнем помещении, или же звук доносился из кают-компании «Цезаря»?
Наступила пауза. Очень продолжительная пауза. В дверях появился морской пехотинец:
– Прошу вас, джентльмены.
Один за другим допрашиваемые стали входить. Несмотря на многие годы службы на флоте, Джек Обри забыл пригнуться и ударился о косяк с такой силой, что на дереве остались желтые волосы и клочок кожи, но он прошел дальше, почти ничего не видя, и замер неподвижно возле своего стула.
Написав: «Решение суда», секретарь, вздрогнувший от звука удара, поднял глаза, затем опустил их вновь, чтобы запечатлеть на бумаге слова военного прокурора:
– На заседании военного трибунала, состоявшегося на борту корабля Его Величества «Помпеи» в бухте Розиа… члены суда (предварительно надлежащим образом приведенные к присяге), выполняя указания сэра Джеймса Сомареса Барта, контр – адмирала синего вымпела, и… изучив показания свидетелей, вызванных по делу, основательно и тщательно изучив все обстоятельства…
Монотонный, невыразительный голос продолжал звучать в унисон с гудением в голове Джека, так что он, по существу, не мог расслышать ни одного слова, не мог различить и лица говорящего из-за того, что у него слезились глаза.
– … Суд пришел к выводу, что капитан Обри, его офицеры и члены экипажа предприняли все возможные усилия к тому, чтобы помешать шлюпу Его Величества попасть в руки неприятеля, и тем самым с почетом освобождает их от ответственности. Тем самым он соответственно оправдывает их, – заключил военный прокурор, но Джек не различал этих слов.
Монотонный голос смолк, и сквозь слезы Джек увидел, как фигура в черном опустилась на стул. Встряхнув головой, в которой гудело, он стиснул зубы и приложил все усилия, чтобы прийти в себя, поскольку председатель суда поднялся со своего места. Прояснившимся взором Джек увидел улыбку Китса, увидел, как капитан Стирлинг, взяв знакомую, в потертых ножнах, шпагу, протянул ее ему эфесом вперед, левой рукой разглаживая лежавший рядом с чернильницей лист бумаги. Среди мертвой тишины председательствующий снова прокашлялся и звонким, четким, как и подобает моряку, голосом, в котором сочетались серьезность, официальность и жизнерадостность, произнес:
– Капитан Обри, мне доставило большое удовольствие получить возможность присутствовать на заседании суда, быть председательствующим которого я имел честь, и, вручая вам вашу шпагу, я должен поздравить вас с восстановлением в ваших правах в глазах как ваших друзей, так и недругов. Надеюсь, что вам еще не раз предстоит обнажить ее, чтобы с честью защищать свою страну.
Словарь морских терминов
Адмиралтейский якорь– якорь с двумя неподвижными рогами, имеющими на своих рогах треугольные лапы, и штоком, – укрепленным на верхней части веретена в плоскости, перпендикулярной плоскости рогов. Название «адмиралтейский якорь» появилось в 1352 году после больших натурных испытаний якорей различных конструкций, проведенных Британским адмиралтейством.
Акростоль– декоративная кормовая оконечность.
Анапуть– несколько тросов, закрепленных в просверленном крае марсовой площадки и проходящих через деревянный брусок с отверстиями – анапуть – блок. Нужен для того, чтобы избежать зацепления марселями за марсы. Устанавливался между передней кромкой марса и штагом.
Анкерок(голл. anker) – деревянный бочонок емкостью в anker вина. Входит в снабжение шлюпок и служит для хранения запасов пресной воды.
Ахтерштевень(голл. achtersteven; achter – задний, Steven – штевень, стояк) – брус, составляющий заднюю оконечность корабля; к нему подвешивается руль.
Бак(голл. bak) – надстройка в носовой части палубы, доходящая до форштевня. Баком раньше называли носовую часть верхней палубы (спереди фок-мачты). Служит для защиты верхней палубы от заливания встречной волной, повышения непотопляемости, размещения служебных помещений и т. д. Бак также обозначает посуду, употребляемую для приема пищи командой на корабле.