Командир
Шрифт:
А вот захват Волковым Бондарчука с замом стал роковым для полицаев. О плане главного знал только его зам, которого закололи ножом, когда дрались в сенях, и наша атака стала для полицаев неожиданной.
— Слушай, сержант, зачем они вообще к вам приперлись, да еще сами, не послав подручных?
— Так, товарищ капитан, это не они к нам, а мы к ним. У них тут в подполе целый бункер с бойницами, вот мы и зашли в этот дом. Кто же знал, что тут главные прячутся.
В это время дверь отворилась, и к нам зашли несколько незнакомых командиров. Один из них был в звании полковника, перевязанный левый глаз делал его похожим на Кутузова.
Вскочив с лавки, я кинул руку к фуражке и отрапортовал:
— Товарищ полковник, капитан Михайлов, проводим допрос захваченного в плен вражеского пособника.
— Много сообщить успел?
— Сколько знал, все рассказал.
— Хорошо. Повесить! — неожиданно жестко приказал полковник. Я не палач, поэтому отошел в сторону, когда двое бойцов подхватили мычащего предателя и поволокли его к выходу.
— Удивляешься, капитан, что я приказал его повесить? — с любопытством спросил меня полковник, присаживаясь на лавку и кладя руки на стол.
— Да нет, товарищ полковник, не особо, — пожал я плечами.
— А я все-таки скажу. Там в лесу, в трех километрах от деревни мои разведчики наткнулись на овраг, который был почти доверху заполнен убитыми бойцами. Нашими бойцами, капитан, понимаешь?
Я кивнул и как наяву представил себе этот овраг.
«Да уж, за подобное не только линчевать надо, а и похуже!»
— Дорога телегами накатана была, вот мы и пошли по следам. Там с вашими встретились, остальное ты знаешь. Что скажешь, капитан?
— Да, вы были правы, товарищ полковник, что предателя надо повесить.
— Да я не об этом, что собираешься делать?
— Так под ваше командование, товарищ полковник, как старшего по званию.
— Хорошо, пока пойдешь в подчинение к майору Говорухину, а там дальше видно будет. Твоих бойцов распределим по ротам.
Я с интересом посмотрел на стоящего справа от полковника майора Говорухина.
«Что-то день какой-то странный, уже второй артист или режиссер, еще Михалкова встретить, так вообще хоть фильм снимай!» — подумал я.
Познакомившись с майором и остальными присутствующими командирами, мы с Говорухиным вышли из дома. В деревне было столпотворение от сотен бойцов и командиров. Вот мимо забора проехала артиллерийская упряжка с сорокапятимиллиметровой пушкой. Проводив ее взглядом, я спросил у майора:
— Какие будут приказы, товарищ майор?
— Расскажи о себе, капитан. Мне надо знать, кем я буду командовать.
Мы подошли к завалинке дома и, сев на нее, повели неспешный разговор. Рассказывал я сжато; если Говорухина интересовал какой-то момент, то уже более подробно. Нас постоянно прерывали, подходили разные командиры, которых майор сразу представлял мне. После того как я закончил, Говорухин, докуривая уже восьмую трофейную папиросу, спросил:
— И как этот генерал себя вел? Страха не показывал?
— Нет, пока я ему пару пальцев не сломал, все пыжился, а после сразу словесный понос пошел.
— Хорошо, хватит только им наших генералов в плен брать, — затоптав папиросу, пробормотал он.
— Еще немало возьмут, пока воевать не научимся, — неожиданно для себя буркнул я.
— Слушай, капитан, ты мне эти пораженческие разговоры брось. Бойцы и командиры и так не в себе оттого, что отступаем, еще ты тут! — жестко приказал майор и, поднявшись, спросил: — Раз ты такой умный, скажи, чья будет победа?
Встав, я хлопнул его по плечу и с улыбкой ответил:
— Наша, чья же еще. Стоит только посмотреть на карту нашей страны и карту немецкой, тогда сразу становится понятно, чья возьмет. К тому же неудачи наших войск довольно легко объяснить, я интересовался этим вопросом.
— Ну ладно… — Майор задумался, а потом посмотрел на меня и спросил: — А ты политинформацию среди бойцов не проведешь? Надо, чтобы они знали, почему мы отступаем.
— Да не проблема, мне есть что рассказать.
— Хорошо, я к полковнику Лузгину, попробую получить разрешение!
Тут я кое-что вспомнил и торопливо произнес:
— Совсем забыл, мне на этот счет надо посоветоваться с капитаном Сафиуллиным, получить разрешение уже у него.
— Хорошо, встретимся здесь через полчаса.
Кивнув, я потопал к особистам. Спросив на ходу, в каком доме они находятся, подошел к нему.
У двери караулил красноармеец. Обернувшись на шум наших машин, въезжающих в деревню, я велел бойцу позвать капитана Сафиуллина.
Рамиль вышел из хаты с закатанными рукавами, на ходу вытирая мокрые руки полотенцем.
— Что случилось, Сань? — Вслед за ним вышли еще трое командиров, в которых я сразу определил особистов. Представив меня им, а их мне, он переспросил: — Так что случилось?
— Давай отойдем, — предложил я.
Куда бы мы ни отходили, везде находились бойцы, шныряя туда-сюда. Наконец найдя лавочку и облокотившись о забор, я спросил Рамиля:
— Ты ведь в курсе, откуда я?
За время нашего знакомства этой темы мы не касались, поэтому, внутренне напрягшись, я и задал этот вопрос.
— О том, что ты из будущего? В курсе конечно, я был ближайшим помощником Мезенцева, так что спрашивай.
— Хорошо, тут такое дело… — Я сжато рассказал о просьбе майора.
— Дело хорошее, но сначала потренируйся на нас, мне, честно говоря, тоже очень хочется знать, что нас ждет. Пошли в хату, будешь рассказывать всему особому отделу дивизии, только о себе молчок! Понял?