Командировка на тот свет
Шрифт:
Еще один из этой компании, а именно Салман, брат Ахъяда, ближайшего помощника амира отряда Руслана Сайтиева, постоянно в движении. Он то поднимается к своим бойцам на третий этаж, проверяя, бодрствуют ли они, все ли там в порядке, то спускается в вестибюль. А иногда, как сейчас, выходит вообще из корпуса и ненадолго присоединяется к тем, кто находится во внутреннем дворе, карауля собранных там заложников.
Волков поделился с ним ключами, так что Вахаев может попасть в любое из помещений данного корпуса. Боевики покамест не догадываются, что за ними наблюдают, что некто находится поблизости и наблюдает за каждым их движением. Примерно раз в час, соблюдая, опять же, предельную осторожность, выгадывая момент, чтобы не столкнуться с кем-то из людей Сайтиева и Алгереева, Умар спускается вниз и либо рассказывает Волкову о том, что видел, и о том, что считает важным, либо сам подходит к их единственному средству связи, этому допотопному аппарату, и сообщает в оперативный штаб ту информацию «изнутри», в которой они сейчас так остро нуждаются…
Умар стоял у оконного проема боком, чуть придерживая левой рукой штору. Он смотрел в образовавшуюся щель, как в бойницу, на то, что происходит во дворе. А там начали развиваться события.
Двое боевиков, один в маске, другой без оной – это был Салман, – стали вдруг отбирать заложников. Первыми они вытащили молодую женщину. Боевик в маске, который до этого снимал всю компанию заложников на видеокамеру, на время отставил свое занятие и проверил веревочный узел на запястье заложницы. Что-то сказал или выкрикнул – Вахаев со своего НП не расслышал, что именно. Подталкивая в спину, повел женщину прочь от толпы заложников.
«Что это они еще придумали? – промелькнуло в голове у Вахаева. – Собираются казнить кого-то из заложников? Или хотят кого-то из них передать властям в обмен на какие-то нужные им решения?..»
Как показалось вначале, боевик повел свою жертву в сторону живой изгороди. Но затем они вдруг свернули к третьему корпусу. На какие-то мгновения эти двое, женщина и толкавший ее в спину то рукой, то прикладом автомата боевик, исчезли из виду. А затем Вахаев услышал голоса: мужской и женский…
Тимур дернул женщину за руку.
– Значит, так, Малика! Действуем так, как договаривались!
Бельская, морщась от преследовавшей ее все последние часы головной боли, сказала:
– Ты уверен, Тимур, что никто ничего не заподозрит?
– Конечно!
Кавказец достал из кармашка «разгрузки» две микрокассеты. Затем, делая вид, что он обыскивает женщину, сунул ей под левую чашечку бюстгальтера микрокассету. А затем и под правую – вторую кассету.
– А теперь сама поправь свою амуницию!
Бельская сделала шажок назад, двумя все еще связанными руками поправила бюстгалтер. Затем спросила:
– У вас копии записей остались?
– Конечно! Но у тебя, Малика, по нашим расчетам, получится раньше выйти на связь. Ты передашь одну из этих кассет одному западному журналисту… Он должен быть уже здесь. И если все пройдет, как надо, то уже этим вечером в новостях по всему миру будут эти вот кадры!
– Я знаю… мог бы и не говорить.
– Когда вас отведут и передадут федералам, скажешь сразу, что плохо себя чувствуешь. Что голова болит. Тебя повезут на «Скорой» в больницу. Но не давай им себя проверять! Не позволяй себя раздевать. А то найдут эти кассеты…
– Не учи ученого, Тимур! Что со второй кассетой делать?
– Эта вторая кассета – дубликат.
– Понятно…
– На всякий пожарный, да. Если у того человека не получится отдать ее, не получится передать запись своим на Запад, то…
– Я позабочусь, чтобы кадры захвата и обращение амира оказались в эфире.
– Да! И как можно скорей.
– А вы? Что будете вы делать? Ты и Тамерлан?
– Пусть тебя это не заботит, Малика! – Тимур вновь ухмыльнулся под маской. – Мы еще встретимся… Если не на этом, так на том свете, да.
Тимур увидел, как его соратники, отделив от толпы еще нескольких девушек, повели их в сторону изгороди.
– Тебя ждет всемирная слава, Малика! Ни один журналист не имел такого инсайда, как ты! Скоро ты будешь большая «звезда»!
Сказав это, Тимур артистично «переключился». Он грубо схватил женщину за локоть. И увлек за собой к живой изгороди, куда братья по оружию повели тех девушек, кого отобрали из числа заложников. Куда повели тех, кому повезет остаться в живых. Хотя они сами об этом пока даже не догадываются…
– Быстро!.. – крикнул он. – Бегом, сказал… сучка! Остановишься или откроешь пасть – убью!
Волков занимал наблюдательный пост в уже знакомом ему кабинете главврача на первом этаже. Он только что поднялся из бункера после очередного доклада. И, сам того не ожидая, стал невольным свидетелем очень странного и подозрительного разговора между боевиком в маске и «разгрузке», которого про себя, чтобы выделить из остальных, прозвал Оператором, и молодой женщиной из числа заложников… которую он узнал.
Он сначала увидел эту парочку, когда она направилась к туям. Боевик вдруг переменил решение: схватил девушку за локоть и оттащил ее к зданию третьего корпуса. Здесь он прижал ее фактически к стене, стал обыскивать. А потом, благо они стояли почти под самым окном, а форточка была приоткрыта, Волков услышал почти весь их разговор.
«Вот же тварь, – процедил он про себя. – Малика… Она же Валерия Бельская. Некогда журналист оппозиционной газеты, член каких-то неправительственных правозащитных организаций… Так ты, оказывается, пособница этих бандитов? Ты помогаешь им в их черных делах?.. Ну что ж, запомним и тебя хорошенько».
Когда Тимур и «Малика» исчезли из виду, Волков осторожно приоткрыл дверь. Некоторое время он прислушивался к звукам. Трое где-то наверху, четвертый ушел еще около полудня. Салман – так называли парня остальные – находился снаружи, во дворе.
Алексей, держа ломик в левой руке, выскользнул в коридор. И тут же из-за угла, пройдя через свободный в этот момент вестибюль, показался Умар. Чеченец расхаживал босиком, сняв обувь, дабы не производить лишнего шума. Вахаев прижал палец к губам, хотя мог бы этого и не делать, и они скрылись за той дверью, что вела в подземелье.