Командор флота
Шрифт:
— Понимаете, этот молодой человек что-то скрывает, я просто чувствую это! У меня такое впечатление, да, да, можете назвать это паранойей, но этот молодой человек не тот, за кого себя выдаёт. Если бы это было в моих силах, то я задержал бы выход в море «Неустрашимого» до возвращения моего агента из Зеристчестэра.
— Вы знаете, Галарикс, что у нас нет времени, наши колонии на восточном континенте на грани бунта. А за этого юношу ручается молодой лорд Солсбэр, проявивший себя, несмотря на свою молодость, как опытный, осторожный и предусмотрительный политик.
— Будем надеяться, ему удастся
— У меня такое впечатление, что Солсбэр надеется на этого гардемарина, вернее, лейтенанта. Потому так и защищает. Эта миссия для Солсбэра станет решающей — быть ли ему товарищем министра. А через несколько лет — министром. Поддержка отца многое значит, но Солсбэр-старший всего лишь лидер одной из фракций в парламенте, и Гаронс постарается сделать все, чтоб это назначение не состоялось. Так что нашему юному другу надо будет очень постараться, чтоб вернуться с победой или результатами, могущими сойти за неё. Вот поэтому он и стремится взять того, кто уже принёс ему успех.
— Но он же не моряк, — усмехнулся Галарикс, выслушав речь канцлера, — это моряки народ суеверный, а он вроде как дипломат.
Лорд Уайльдер согласно кивнул и, улыбнувшись, добавил:
— Дипломаты тоже подвержены суевериям, а те из них, что выполняют особо деликатные миссии, тем более.
Глава седьмая
Тонкости колониальной политики
«Неустрашимый» резал форштевнем волны океана. Таиса стояла на привычном месте, у носовых пушек, рядом с ней стоял Харни Солсбэр, он даже не рассказывал ей, а, скорее, думал вслух:
— Наши колонии на восточном континенте находятся на грани бунта. А всё почему? Да потому, что местные плантаторы стали слишком богатыми! И теперь, видите ли, их не устраивают те налоги, что им приходиться платить! Слишком много! Они возомнили, что могут отделиться от королевства и жить самостоятельно!
— Оставляя себе то, что платят в виде налогов, — хмыкнула Таиса и спросила: — А в чём причина такого повышения их благосостояния?
— Рабский труд на их плантациях, которые находятся на отобранных у аборигенов землях. Причём захват земель не их заслуга, это было продвижение наших войск вглубь континента.
— Операция наподобие той, что была проделана на Лэмисе? — снова хмыкнула Таиса. Солсбэр кивнул, а Таиса уверенно закончила: — То есть уничтожение местного населения. А освободившиеся земли и заняли эти плантаторы-рабовладельцы. А теперь они вознамерились избавиться от опеки своих благодетелей, посчитав её слишком обременительной для себя. Какая чёрная неблагодарность!
Солсбэр машинально кивнул, думая совсем о другом. А Таиса предложила:
— Надо понизить их благосостояние и показать, что без наших войск им там не прожить.
— Но как? Как это сделать? Единственная угроза — местные племена, но после того нашего похода они и не думают о каком-либо реванше,
— А что думают сами плантаторы? Если они избавятся от нашей колониальной администрации и войск, там размещенных, лютенцы, что, не нападут? — приподняла бровь Таиса. — Разве они настолько глупы, чтоб такое не предвидеть? Мне кажется, что между вашими плантаторами и лютенцами уже существует определённая договорённость, потому-то жители Артарики, согласен, не все, только наиболее богатые, и мутят воду. Вот по ним-то надо ударить.
— Но как? — спросил лорд Солсбэр, он некоторое время молчал, обдумывая то, что сказала Таиса, не придав значения, что эти мысли высказал лейтенант, совсем неискушённый в политике. Раздумья лорда выразились следующим заявлением: — Если против них применить какие-либо санкции, то поднимется всё население Артарики. Это даже не бунт, это всеобщее восстание! А если ещё и лютенцы ударят в спину, то это катастрофа!
— Плантаторы получают доход с плантаций, потому они и плантаторы, — усмехнулась Таиса, — а на их плантациях работают рабы. Если он перестанут работать, то и дохода не будет. А если рабы взбунтуются, то ни о каком мятеже против короны и речи быть не может, даже не бунте — просто выражению недовольства фискальной политикой. Ведь налоги пошли на содержание армии. Не оккупационной, как они сейчас утверждают, а их защищающей.
Лорд Солсбэр снова задумался, опять не обратив внимания, что как для молодого флотского лейтенанта Таиса слишком много знает. Лорд думал, а Таиса молчала, не желая подсказывать ему решение, ожидая, что он сам обратится к ней за советом. Так и вышло, задумчиво смотревший на море, Солсбэр повернулся к Таисе:
— Талиас, а что бы вы предложили?
— Я же сказал — восстание рабов.
— Но Талиас! Это невозможно! Рабы хорошо охраняются, а чтоб поднять их на восстание, нужно к ним проникнуть и с ними поговорить, а как это сделать? И кто это сделает?
— Зачем к ним проникать? — в свою очередь спросила Таиса. — С Южного континента на Восточный постоянно везут новых рабов, но они ещё не рабы, если их вооружить и выпустить, то вот вам фитиль и горючий материал для восстания. По крайней мере для его начала.
— Вооружить туземцев Южного континента?! Это невозможно! Неслыханно! — взволновано воскликнул Солсбэр и более спокойно добавил: — Да и где мы возьмём столько ружей?
— Зачем ружей? — пожала плечами Таиса. — Эти дикари всё равно будут использовать их как дубины, их надо вооружить привычным для них оружием — копьями.
— Но где взять столько копий? — снова удивился Солсбэр. Таиса, усмехнувшись, пояснила:
— Харни, копья они сами сделают. Их надо снабдить ножами в достаточном количестве, только и всего.
— Но, Талиас, как же привезти этих туземцев, вооружённых ножами, в наши колонии? Их же надо уговорить туда ехать, а перед этим собрать. Да и незамеченным прибытие такого количества дикарей не останется, а и когда они разбегутся по плантациям и начнут подбивать к восстанию тамошних рабов… Ведь все сразу поймут…