Командор

Шуков Влад

В этот момент из аудитории, где Антонина Семеновна проводила «экзекуцию» по химии сразу двух курсов, вышла Мира Орешкина. Ее глаза были на мокром месте. Все подскочили к ней с вопросами:

– Ну как?… Что получила?… Что спрашивает дополнительно?…

Мира опустив голову и, как бы проходя мимо, сообщила сквозь слезы:

– Я две недели з-зубрила…, а она мне «трояк». Сказала еще с б-большой натяжкой-й-й. А у меня по другим предметам даже четверок почти не- е- е-т!

– Ну – дела!– поднял глаза к потолку Димка Круглов,– Орешкиной – и … трояк! Это ж конец света! Я, по сравнению с ней, даже на ноль не знаю. Вот это экзамен придумали! Ну – дела!

– А что, Милка,– подскочил Дима к еще всхлипывающей Орешкиной,– списать-то, например, со шпоры, как-нибудь можно?

– Ты что, дурачок? Не понимаешь? Какой там списать? Она даже листки для ответа свои дает. Что знаешь, и

то – забудешь, – ответила ему Орешкина, превозмогая подступающие рыдания.

Кто-то из однокурсников подтолкнул Антона в бок:

– Если собрался идти – то иди, сейчас наша очередь, или будем еще кого-нибудь искать!

– Да иду я, иду!– отпарировал Антон и с солдатской решимостью открыл дверь аудитории.

Круглов верно говорил. Перед ним торцами стояли три стола с одной стороны аудитории, с другой стороны к ним примыкали еще три стола. Преподавательский стол Антонины Семеновны стоял в дальнем торце этого сооружения. Получился почти правильный прямоугольник, во главе которого сидела экзаменатор, слева размещались две студентки с младшего курса, третье место было свободно. Их коллега сидел на стуле у стола Антонины Семеновны – готовился отвечать на вопросы билета. Антон обратил внимание, что одной из студенток младшего курса была Лена Федотова, а как раз напротив нее находилось освобожденное Орешкиной место. С двух сторон пустого стула сидели однокурсники Антона Наташа Кудрявцева и Макс Титов.

– А-а! К нам пожаловал сам господин Маврин! Рада! Рада видеть Вас, наконец, на своем предмете! Вы, ведь, видимо такой занятой человек и так редко удостаиваете своим посещением мои занятия. Я уже не смею говорить о моих лекциях,– назидательно – издевательски произнесла приветственную тираду Антонина Семеновна.

Все сочувственно подняли глаза на Антона, а Лена Федотова слегка прыснула смешком в кулачок.

«Ну все, попал я, «как кур во щи», – подумал Маврин,– сейчас она с меня за все спросит, за все отыграется и шкуру снимет».

– Так? Чего стоим? Чего ждем?– продолжала иронизировать химичка,– берем билет и готовимся. Но предупреждаю, замечу шпаргалку – «два», будете приставать с вопросами к сокурсникам – «два», попытаетесь списать – «два». А в остальном – все в ваших руках и в ваших знаниях. Вопросы простые. Химия – наука не сложная, так что, вперед!

Антон взял билет, даже не взглянув на вопросы, пошел на место.

– Стой!– остановила его преподаватель,– посмотри вопросы и скажи, сколько листов бумаги тебе дать для конспекта твоих ответов на них.

– Давайте сколько не жалко, – в унисон ее шутливому тону ответил Антон.

Антонина Семеновна усмехнулась, подумав видимо, что немного переусердствовала с сарказмом и уже серьезно взяла без счета несколько листов бумаги, передала их Антону и по-деловому сказала:

– Садитесь, готовьтесь. Времени у Вас будет достаточно.

«Это она намекает, что допросы пытаемых-отвечающих будут доскональными и до самого конца или знаний, или студентов». Он взгромоздился на стул, взглянул, напротив, на Лену, немного застенчиво ей улыбнулся. Она так же, как-то, по-доброму улыбнулась в ответ. Антон заметил проступивший на ее щеках легкий румянец смущения. Лена тут же уткнулась в свой конспект ответов, потом стала что-то записывать. Антон внимательно прочитал вопрос экзаменационного билета. Один раз, другой…, и понял, что все, что он в жизни учил по этой самой химии, не имеет никакого отношения к вопросам, задаваемым в билете. По написанным там трем вопросам, он никогда ничего не читал и даже не слышал большинство терминов, упоминаемых в этих вопросах. Маврин почесал затылок и снова посмотрел напротив. Лена Федотова, по всей видимости, уже была готова к ответу. Перед ней лежала исписанная аккуратным почерком стопка листов. «Вот зубрилка»,– подумал Антон. Он поднял глаза и столкнулся со смотрящими на него в упор глазами Лены. Тут Антону показалось, что он в них просто утонул, причем утонул один раз и навсегда. А она, глядя на Антона, слегка кивнула «Что, мол – ничего не знаешь?». Антон опустил взгляд и тоже слегка кивнул в ответ: «Типа – да!». Опять посмотрев на Лену, он увидел, что та взглядом показывает на его билет: «Мол, покажи вопросы». Антон, сделав вид, что он внимательно читает вопросы билета, перевернул билет и поднял на уровень глаз, чтобы Лена могла прочитать текст. Она быстро взглянула на вопросы экзаменационного билета Антона, слегка прищурилась и, поняв суть этих вопросов, кивнула Антону – «Все!» и стала быстро записывать их на свой листок. Затем она, также, не говоря ни слова, опять при помощи взглядов и намеков, попросила передать ей чистые листы, а Антон, улучив буквально несколько секунд, когда Антонина отвернулась посмотреть на таблицу Менделеева, резко и быстро передвинул несколько чистых листов бумаги на Ленин стол, точнее на ее половину сооружения из столов. Дальше Лена что-то быстро писала на бумаге Антона, а он в это время делал глубокомысленный вид, якобы составляя конспект своего ответа. Причем, несколько раз ловил на себе любопытный взгляд преподавательницы. Ответы экзаменуемых студентов были, действительно, очень длительными. Антонина Семеновна методично вникала в их смысл, задавала дополнительные вопросы. Антон заметил, что следуя своим принципам, она задает дополнительные вопросы только по теме билета. Еще он понял, что мозг человека в экстремальных обстоятельствах имеет свойство вытаскивать из глубин сознания информацию, которую он когда-то, пусть даже давно, получал. Так и Антон, глядя на вопросы билета, стал отрывочно вспоминать некоторый материал по темам вопросов билета, с которым он сталкивался в процессе учебы. К этому времени уже ответил и получил «трояк» парень из Лениной группы. Сейчас отвечала однокурсница Антона – Наташа Кудрявцева. Она бойко отбарабанила первый вопрос, правильно ответила на дополнительный, перешла ко второму вопросу. Тут она слегка забуксовала, запуталась, но все-таки уверенно продвигалась к оценке «хорошо». Лена снова кивнула Антону, показала, что ей отвечать следующей. Так же, как ранее Антон, она улучила удобный момент и передвинула листы бумаги на сторону Антона. Он с благодарностью посмотрел на нее, а она в ответ доброжелательно улыбнулась и начала внимательно вчитываясь, перебирать конспект ответов на вопросы своего билета – последние приготовления к бою с химичкой. Минут через двадцать – двадцать пять Кудрявцева удалилась, получив свою желанную «четверку». Вместо нее залетел Димка Круглов. Он подвергся со стороны Антонины примерно такой же обструкции, как и Антон. В результате, Круглов получил билет и сел на место Кудрявцевой с красными щеками и ушами – такова его реакция на сарказм Антонины Семеновны. Димка, по своему уровню знания химии, был примерно сравним с Мавриным и по его блуждающему взгляду, было видно, что он так же, как и Антон впервые столкнулся с вопросами, на которые ему требовалось отвечать на экзамене. Между тем, Лена Федотова пересела на место отвечающего и бойко защебетала, легко оперируя научными выкладками и терминами. Антонина Семеновна, по ходу ответа Лены, все больше расплывалась в благоговейной улыбке, глядя на свою любимицу и одну из лучших студенток курса. Почти все ее внимание, в это время, было сосредоточено на Лене Федотовой, она с наслаждением слушала ее ответы на вопросы билета. В это же время в голове Антона шла бешеная работа мозга. Он решил схитрить и, учитывая уйму времени на подготовку к ответу, постарался заучить наизусть формулы, написанные Леной по его вопросам и, вникнув с суть ответов на эти вопросы, попробовать отвечать без конспекта ответов, как говорится, произнести речь без бумажки. Поняв также, что Антонина будет задавать дополнительные вопросы исключительно по теме билетного вопроса, Маврин решил обмануть ее. Он выделил в каждом вопросе или определенный важный раздел, но не определяющий, не главный, но «броский» или вспомнил любимый «конек» Антонины по данному вопросу. У каждого преподавателя всегда есть любимая тема – это или доказательство из его кандидатской диссертации, или отрывок из научной статьи, которую он писал. Обычно – это маленькая частичка в преподаваемом предмете, но она ему так дорога, так любима. По двум вопросам билета Антон вспомнил такие «частички», любимые Антониной Семеновной и оставил их как провокацию дополнительного вопроса. По третьему вопросу, он также решил не затрагивать в ответе один яркий, обращающий на себя внимание раздел, но не главный, а тот, который даже если его опустить в ответе, особенно не повлияет на оценку за ответ в целом. Далее Антон взял чистый лист бумаги и уже по памяти набросал тезисы ответов по каждому вопросу билета, не забыв пометить ответы на возможно спровоцированные им дополнительные вопросы. Он еще раз все прокрутил в уме, на память повторил заученные формулы. Все готов! Делай, как можешь, а будет, как получится. Рядом сидел Димка Круглов. Он силился хоть что-нибудь вспомнить по вопросам своего билета. Ерзал, кряхтел, как клоун взъерошил волосы на голове, но было видно, что это все ему не сильно помогает. Лена же отчеканивала свой ответ как заправский ритор. Четко, лаконично, с выраженной интонацией выделяя главный смысл темы. Видно было, что Антонина Семеновна нашла в лице Федотовой идеал отвечающего экзамен студента. Создавалось впечатление, что она даже не слушает смысл ответа Лены, а просто наслаждается ее речью. Димка толкнул локтем Антона:

Конец ознакомительного фрагмента.