Командор
Шрифт:
Ну а вообще, необходимо тщательно проверить подлинность найденного письма командора де Вилье, проштудировать его личную историю и потом, если письмо окажется подлинным, обращаться к археологам на Кипре.
– Подлинность найденного письма, конечно, нужно проверить, а можно ли пока не беспокоить уважаемых кипрских или там каких-нибудь других археологов?
– Почему не беспокоить? Это же их работа.
– Ну и пусть себе работают, а мы сначала выясним – что там спрятано в этой крепости, а тогда уже, возможно, и побеспокоим археологов,– настаивал Малета.
Профессор смотрел на него удивленным взглядом, не понимая хода рассуждений Петра.
– Петр, но это же – не совсем законно и как ты себе представляешь неофициальные раскопки на территории чужого государства?
– А я не предлагаю никаких раскопок, я предлагаю поехать на Кипр и посмотреть на эту крепость, может быть, она уже не сохранилась. Не войдя в воду, ног не замочишь, – не унимался Петр Сергеевич,– Надо просто поехать и проверить, что находится в этой крепости. Просто посмотреть!
– А кто поедет,– наконец «сдался» профессор,– я не могу, у меня работы по горло, ты тоже не можешь, ты только что устроился в архив и отпуск тебе не положен.
– У меня есть хорошая кандидатура,– прервал рассуждения профессора Малета,– мой племянник – Антон. Он студент и сейчас на каникулах. Пусть «берет» свою любовь Лену и отдохнут недельку, другую на Кипре. За одно, доедут до крепости этой и посмотрят, что там находится. Пофотографируют. Путевку я им оплачу, как раз сестру порадую, да и Антону я как-то последнее время на День рождения подарков не дарил. Я завтра созвонюсь с Анной и Антоном и, думаю, мы быстренько все решим.
– Вот и славно, согласился Николай Павлович, довольный тем, что ему не нужно участвовать в принятии решения и переговорах с Анной и Антоном,– если все у тебя получится, соберемся все вместе, обмозгуем ситуацию, проинструктируем молодежь.
– 5 –
Бенедетто Каэтани стоял на балконе своего дворца в Ананьи – небольшом городке, расположенном чуть южнее Рима. Весь его вид, выражение лица, осанка, мимика указывали, что он является аристократом высокого ранга. Действительно, так уж сложилось в XIII –начале XIV веков, что Римскими папами становились, как правило, кардиналы, происходившие из богатых и могущественных семей, таких как Сеньи или Каэтани. Одним из немногих исключений было избрание папой малограмотного неаполитанского отшельника Целестина V, отличавшегося крайней наивностью, некомпетентностью и невежественностью. Именно его и сменил на посту Римского папы Бенедетто Каэтани, взяв себе имя Бонифация VIII.
Он стоял на балконе, озирая окрестности, он вспоминал, как ему приходилось тяжело бороться с английским и французским королями за претворение в жизнь своей идеи – всем миром должен распоряжаться глава Ватикана и католической веры. Особенно сильное сопротивление в осуществлении этой идеи ему оказывал Филипп IV, прозванный «красивым» – король Франции. В 1296 году их противостояние чуть не достигло открытого конфликта, когда Бонифаций вынес жесткий запрет светским властям взимать налоги с церковных доходов. В ответ Филипп наложил эмбарго на вывоз любых денежных средств из Франции в Римскую курию. Папе не оставалось ничего другого, как пойти на попятную, а свое примирение с французским монархом закрепить, официально провозгласив Людовика IX, деда Филиппа IV, святым. Правда, с этого времени, Бонифаций VIII прочно захватил инициативу и, казалось, что скоро вся Вселенная окажется под властью римского понтифика. 1300 год стал самым значительным за время его правления. Он одержал победу над своими врагами – строптивым семейством Колонна, приказав разрушить их замки. Он был в шаге от триумфа на востоке – организации нового крестового похода и возвращения христианам Иерусалима с помощью монголов. В честь тринадцативекового юбилея Христа, папа пообещал отпущение грехов всем католикам, которые посетят собор святых Петра и Павла в Риме и покаются. Это была яркая демонстрация владычества Ватикана со времен организации первого крестового похода двести лет назад. На призыв Бонифация откликнулось более двухсот тысяч богомольцев. Их толпы были столь многочисленны, что в стене Ватикана пришлось сделать дополнительный проем. Ликующий папа предстал перед паломниками, сидящим на троне с мечом и скипетром в руках и короной на голове. Он провозгласил: « Я – цезарь!».
И вот, два года спустя, он стоит на балконе своего дворца в Ананьи и размышляет, как ему погасить пожар, который с новой силой разгорелся между ним и Филиппом IV, королем Франции. Филипп невиданным образом подорвал папский авторитет, арестовав и подвергнув пыткам Памьерского епископа Бернара Сиссе за его язвительные замечания в адрес французского короля. В ответ Бонифаций собрал в Риме тридцать девять католических прелатов и призвал короля признать свои ошибки. Видя, что Филипп не прислушался к его призывам, папа Бонифаций VIII заготовил специальную буллу об отлучении французского короля от церкви, что являлось в те времена, сродни смертной казни. И вот теперь, папа ожидал реакцию французского короля в форме покаяния, предвосхищая свою победу над ним.
У входа во дворец папа услышал какой-то грохот и громкие мужские голоса. Через несколько минут в кабинет папы вбежал один из его секретарей.
– Ваше высокопреосвященство, дворец захвачен французскими солдатами и людьми семьи Колонна. Они сказали, что хотят Вас вывезти во Францию и там судить.
Ни один мускул не дрогнул на лице понтифика.
– А что делает моя охрана?– возмущенно спросил Бонифаций.
– Мы располагаем лишь «декоративной» охраной дворца. Она состоит из горстки рыцарей ордена Храма и ордена иоаннитов. Никто ведь не мог ждать нападения на наместника бога на Земле, еще и в его резиденции.
– Иди и скажи им,– заговорил властным тоном папа, приняв гордую позу, не требующую возражений,– что я выйду к ним через несколько минут. Пусть ожидают меня в зале для приемов. Проводи их туда.
Секретарь вышел. Не успел Бонифаций VIII облачиться в полные папские регалии, как со стуком отлетела выбитая ногой дверь и, в кабинет папы ворвался отряд французских солдат. С ними были представители семейства Колонна – два опальных кардинала и их приятели. Они схватили Бонифация, а один из кардиналов с силой ударил его кулаком по лицу.
– Ты, собака, думал, что победил нас, думал, прошло много времени и мы все позабыли? Нет! Чем дольше ожидание – тем слаще месть!
– Можете меня убить, я от своих взглядов не отступлюсь!– громогласно провозгласил папа,– вот вам моя шея, а вот – голова!
Бонифаций картинно мученически склонил голову. В кабинет последним вошел человек среднего роста, худощавый с резкими, какими-то, выражающими пренебрежение, чертами лица. Он был в наряде, подчеркивающим его рыцарское звание, хотя и в походном его варианте. Бонифаций сразу узнал его – это был Гильом де Ногаре, министр Филиппа IV, с которым папа столкнулся два года назад. Ногаре участвовал в неудачном французском посольстве в Рим. На проявленную Ногаре дерзость, последовала оскорбительная реплика в его адрес Папы Римского Бонифация VIII, предопределившая провал французской миссии. С того момента, Ногаре люто ненавидел Бонифация, а тот уже не сомневался, увидев своего врага, что его участь предрешена.
– Французское королевство намерено препроводить Вас во Францию, для суда по обвинению Вас в ереси, садомии и намерении убить Вашего предшественника Целестина V,– прокурорским тоном провозгласил де Ногаре.
– Я и все здесь присутствующие прекрасно понимают, что все ваши обвинения ложны. Но я хотел бы знать – кто конкретно предъявляет мне эти обвинения.
– Эти обвинения добыты в результате показаний на допросах епископа Сиссе. А обвиняю я Вас от имени короля Франции Филиппа IV.