Командор
Шрифт:
— Любуетесь?
Генерал-капитан повернулся всем телом в сторону говорящего.
— Любуюсь, дон Альберто. Мою загрубелую душу вояки всегда трогал вид множества кораблей, над которыми полощется испанский флаг!
— Понимаю, — де Корон изломил тонкие губы в скользящей усмешке.
— А почему вы не на палубе «Чёрного гранда»?
Дон Альберто снова улыбнулся.
— Отсюда будет лучше видно, дон Хуан. К тому же я понимаю, что «Чёрный гранд» для вашей армады — так, сбоку припёка. Смотрите, генерал! Ваши галеоны будут наносить удары по еретикам, а навио станут принимать в свои трюмы добычу. Не кажется ли вам, что мой галеон — тридцать шестой лишний?
Де Толедо-и-Оссорио добродушно усмехнулся:
— Сила никогда не бывает лишней, дон Альберто. Скажите… Вы действительно расположены к Испании?
— Странный вопрос, дон Хуан, — насторожился Горн.
— Нисколько, — сказал генерал, сохраняя благожелательность. — Я же понимаю, что вы использовали корабли моей Армады для того, чтобы схватить Капитана Эша. Нет-нет, дон Антонио, я ни в чём вас не виню, тем более что ваше тогдашнее желание вполне совпадало с моим собственным. Просто… Хм. Вы — человек таинственный, и те слухи, те отрывочные известия, что доходят до меня, позволяют говорить о вас, как… Как о ком, дон Альберто? Я не хочу думать о вас хуже или лучше, поверьте. Мне дорога наша дружба, и я бы желал не мнить вас кем-то, а знать точно или хотя бы догадываться о ваших намерениях. Чего вы хотите, дон Альберто?
Горн похолодел. Плоховато он просчитал генерала, плоховато… Дон Хуан оказался куда умнее, чем казался.
Если подумать, то малая толика откровенности не повредит.
Ну о планах присоединения к его будущей империи земель Новой Испании умолчим, а прочее…
— Я всегда, дон Хуан, желал одного и того же — власти. Ныне я могу скромно признать, что владею душами колонистов Новой Англии, Новой Франции и Новых Нидерландов. Осталось завладеть их телами, хе-хе…
Глазки у генерал-капитана загорелись.
— Понимаю-понимаю… — протянул он. — И даже не спрашиваю, какую именно корону вы примеряете, дон Альберто. Что ж, можете править еретиками, Испании сие не во вред. Вот только время…
Альберт фон Горн кивнул.
— Да, дон Хуан, годы идут, а мы не молодеем. Скажите, сколько мне лет, по-вашему?
— Ну-у… — задумался де Толедо-и-Оссорио. — Лет пятьдесят пять? Шестьдесят?
Фон Горн улыбнулся:
— Мне тридцать восемь, дон Хуан.
— Не может быть!
— Может-может… Я поседел, когда мне не исполнилось и двадцати пяти. И ныне мои морщины хорошо скрывают крепость и здоровье. Поверьте, это очень удобно — казаться своему врагу более дряхлым, чем ты есть.
— Понимаю…
Тут на квартердек взбежал капитан Мартин де Ва-ленсиа:
— Земля, сеньор!
Испанская Армада приблизилась к острову Невис.
Энтони Хилтона, избранного поселенцами губернатором, на месте не было — он находился в Лондоне, всячески обхаживая графа Карлайла.
За него управлялся капитан Валетт и брат Хилтона, Джон, «кладовщик и главный пушкарь Невиса».
На рейде покачивалось пять флейтов разных размеров, и генерал-капитан с ходу объявил их пиратскими. Стало быть, подлежащими захвату и ограблению.
Команды флейтов забегали как ошпаренные, пытаясь быстренько поднять якоря и смыться, но это у них плохо получилось.
Уйти удалось лишь одному из кораблей — матросы на его палубе сообразили быстрее всех, чем грозит испанский флот, и увели флейт к Сент-Кристоферу, под защиту орудий форта в Бастере.
«Нуэстра Сеньора дель Пилар-и-Сантьяго» величественно развернулась, словно красуясь, и в этот самый момент раздался залп со стороны маленького, хиленького форта, выстроенного на мысе Пеликан.
Пушек у этой занятной крепостцы имелось всего две, да и те едва ли можно было назвать артиллерийскими орудиями, но случай здорово помог британским канонирам.
Испанский галеон «Хесус Мария» застрял на мели как раз перед фортом, и оба ядра пробили ему борт.
Полуголые англичане прыгали, как черти, вокруг своих пушек, орудуя банниками и прочими причиндалами.
Залп с «Хесус Марии» лишь взбил фонтаны песка на пляже, а вот орудия форта рявкнули в унисон, словно озвучивая попадания.
Капитан Антонио де Окендо, спасая команду галеона, подогнал свой «Пуэрто Кристиано» к берегу и высадил солдат.
Испанцы, паля из мушкетов и размахивая шпагами, живо захватили форт.
Дон Хуан, набычившись, стоял на квартердеке, наблюдая за коротким боем. Кривая усмешка дёргала его губы.
Дождавшись белого флага, он успокоенно вздохнул. Парламентёром англичане послали Джона Хилтона. Генерал-капитан принял его на палубе флагмана.
Ну не в каюту же приглашать этого голодранца!
Выслушав сбивчивые слова Хилтона, дон Хуан кивнул снисходительно.
— Я христианин, — сказал он с внушительным лицемерием, — а посему мне претит проливать кровь, даже если она течёт из жил еретиков. Поэтому решение моё таково: я оставляю вам два флейта, вы грузитесь на них и проваливаете отсюда!
— Мы согласны! — быстро согласился главный пушкарь.
— Да будет так! — величественно заключил дон Хуан Фадрике де Толедо-и-Оссорио.
Когда Армада Эспанья оказалась в виду Сент-Кристофера, на берегу забегали так же, как и давеча на Невисе.
Селение Бастер не впечатляло изысками зодчих — это было разношёрстное скопище домов, часто походивших на хижины. Добротных зданий, достойных называться жилищем уважающего себя человека, насчитывалось совсем мало.
«Сейчас их будет ещё меньше», — подумал дон Хуан и дал знак канонирам.
«Нуэстра Сеньора дель Пилар-и-Сантьяго» вздрогнула от киля до клотика, тугой грохот ударил, раскалывая воздух.
За всклубившимся облаком дыма не разобрать было, к каким последствиям привёл залп, но вот клубы рассеялись, и всё стало видно.