Командор
Шрифт:
Пара домишек сложилась, как карточные, кое-где занимался пожар, дымились воронки.
Прогрохотали пушки «Сан-Николас де Талентино», добавляя разрушений и суматохи.
И лишь сейчас заговорили орудия Форт-Пьера, крепости из глины и дерева, выстроенной для защиты Бастера.
Пушкарями командовал Урбан де Руассе, французский корсар и сподвижник Пьера Белена д’Эснамбюка, основателя колонии Сен-Кристоф.
Тридцать с лишним кулеврин хорошенько врезали испанцам, обломив бушприт «Сан-Николасу», пробив борт над самой ватерлинией у крутобокого навио «Нуэстра Сеньора де Росарио». Навио стал крениться, принимая воду в трюм.
Картечь выкосила человек десять на палубах больших галеонов, и это всерьёз обозлило испанцев.
«Нуэстра Сеньора де ла Виктория», «Сантиссима Тринидад», «Сантана Майор» и «Сан-Пабло» по очереди проходили водами бухты, обрушивая на форт тяжёлые ядра.
Отличился и галеон «Чёрный гранд» — вместе с двумя трофейными голландскими флейтами «Фортуна» и «Дельфин», захваченными испанцами на Невисе, он обстрелял три корабля, бросивших якорь в заливе Бастер, и взял их на абордаж.
Добыча была поделена по всем правилам, и капитан де Корон прибавил к своей флотилии ещё один корабль — французский пинас «Ла-Рош».
Полуразрушенный Форт-Пьер всё ещё сопротивлялся, но огонь его пушек слабел. По испанцам били всего десяток орудий, а потом и они затихли — то ли порох весь вышел, то ли ядер не осталось.
А вскоре изрядно перетрусивший Эдвард Уорнер замахал с берега белым флагом.
Большой отряд французов ушёл в леса, не собираясь подчиняться надменным испанцам, а с оставшимися разговор был короток: вон отсюда!
И кто бы спорил под дулами пушек?..
Покинув Санто-Доминго, Олег направил «Эль-Тигре» на запад, к бухте Гонав.
Разумеется, не тамошняя чистая вода влекла его, а возможность встретиться с «Симургом».
Без толку крейсируя по морю, двум кораблям никогда не встретиться. Надо или договариваться о рандеву в определённой точке, или следовать к тому месту, где обычно встречались ранее.
Так Сухов и поступил — бухту Гонав они посещали уже раза четыре до этого, был смысл прибыть и в пятый.
Авось и наведается Моллар, когда забеспокоится.
Ведь забеспокоится же?
Флейт, совсем недавно сошедший со стапелей в Барселоне, был ладен и довольно скор.
Обогнув мыс Тибурон, «Эль-Тигре» направился к знакомому острову, названному в честь залива.
Или залив назвали в честь острова Гонав? Ясности нет.
А, лишь только глазам корсаров открылся этот самый залив, они заметили лёгкий навио, скользивший впереди.
Это был парусно-гребной галиот, полугалера с грот-мачтой и маленькой бизанью.
Метров тридцати в длину, кораблик нёс на палубе четыре пушки, а вот надстроек не имел. Чёрный низ, синий верх.
Олег оглянулся и поманил Ярослава.
— Как тебе этот кораблик?
Быков критически посмотрел на галиот, словно находился в автосалоне и выбирал себе транспортное средство.
— Маловат… — протянул он. — И мелковат…
— Балда, — улыбнулся Сухов. — А на чём ты будешь по Ориноко подниматься? Галиот — самое то, и вёсла есть, и парус.
— Вот тут ты прав!
Олег кивнул и скомандовал Шурику:
— Понч! Как станем обходить, кинь ядро перед носом галиота!
— Кину! Угу… Швырну, аж брызги полетят.
Когда флейт поравнялся с галиотом, окрещённым весьма изысканно: «Синяя чайка», бабахнула носовая пушка с «Эль-Тигре».
Ядро просвистело и упало в воду по курсу «Синей чайки». Подобное предупреждение было знакомо любому мореходу, и экипаж галиота не был исключением.
Вот только поведение моряков Олегу показалось странноватым — команда в панике попрыгала за борт и резво поплыла к недалёкому берегу острова.
— Ёш-моё! Чего это они? — изумился Быков.
— Готовятся к чемпионату по плаванию, конечно же, — высказал свою версию Акимов.
— Диего, — скомандовал Сухов, — подваливай к этой птичке. Мушкетёры, готовсь!
Флейт мягко подвалил, с медвежьей грацией пихая галиот.
Кранцы смягчили касание, не позволяя щепить доски, корсары живо соскочили на палубу «Синей чайки» — та лежала куда ниже — и лохматыми канатами быстренько стянули два корабля.
И лишь тогда из кормовой каютки поднялся шкипер — маленький, щупленький, но совершенно невозмутимый.
Пыхая трубкой, зажатой крепкими зубами, он дождался, когда сам Олег спрыгнет на его корабль, и спокойно поинтересовался:
— Это морской разбой?
— Вроде того, — любезно ответил Сухов и оглянулся. — Это самое… Вы один?
— Нет, со мной остался кок и штурман. Кок не умеет плавать, а штурман пьян со вчерашнего дня.
— Вопрос ясен. Тогда не объясните ли мне, отчего остальная команда так резво подалась к берегу?
Шкипер вынул трубку изо рта и ответил:
— Трусы они.
— Боятся пиратов?
— Боятся, что пираты начнут стрелять. Наш трюм забит порохом.
— Ах, вот оно что… Понятненько. Как вас зовут?
— Серватиус ван Схоппе, к вашим услугам.
— Голландец?
— Да, я родом из Амстердама.
— Откуда и куда везли порох?
— Из Картахены в Сантьяго-де-Куба.
— Что же делает голландец на испанском корабле?
Серватиус пожал плечами.
— Ну вы ведь тоже не на французском корыте ходите, Капитан Эш.
— Ты уже стал звездой! — шепнул Быков.
Олег усмехнулся.
— Ладно. Диего! Десяток матросов сюда, со швабрами, и Кэриба! Хлев на палубе!
Корсары, похохатывая, попрыгали вниз и принялись наводить порядок — за своим-то чего ж не поухаживать?