Комбат. Горячие головы
Шрифт:
«Дурачки, – про себя усмехнулся Семен Михайлович. – Постоянно контролируя работу, имеешь постоянный навар. В нашей стране это даже младенцу ясно. Совсем погрязли америкашки в своей демократии».
Из скучного штата Северная Дакота Зудов отправился в Нью-Йорк. Этого города не значилось в его командировочном листе, но как можно было оказаться в Америке и не пройтись по Бродвею! Опять же солидные командировочные выплачивались не за красивые глаза. Фактически в них учитывалась стоимость подарков начальству. А где еще в мире такой фантастический шопинг… после закрытия Черкизовского рынка?
Семен Михайлович уже бывал в городе «желтого дьявола» и ограничился закупочными операциями. Остановился он в относительно недорогом, но уютном отеле, когда-то
Конкретный список подарков они с женой составили еще в Москве. Будь Семен Михайлович помоложе, он бы успел затовариться за день. Переводчик ограничился покупкой очень стильной зажигалки. Его командировочные не шли ни в какое сравнение с командировочными Зудова, и он предпочитал делать покупки в более дешевых городах. В том же Бисмарке, столице Северной Дакоты, он набрал пакет разных вещей. Из Нью-Йорка командированные отправились в Денвер, столицу штата Колорадо. Значительная часть штата находилась в Скалистых горах, что напоминает условия Кавказа. Здесь Зудову было поинтереснее, чем в Дакоте. Местный сопровождающий оказался снисходительным к глухонемому по части английского языка Семену Михайловичу и позволил записать свою речь на диктофон. Зудов любил баскетбол и сходил на игру местной профессиональной команды «Денвер Нагетс». Сам Денвер, напоминая Нью-Йорк своим размахом, отличался своеобразием планировки и архитектуры. Излишне говорить, что Зудов проехался по местным дорогам, по достоинству оценил их качество, обошедшееся в смешную по московским меркам цену.
«У них весь процесс механизирован и рабочие трезвые», – сделал он вывод, которым затем в Москве поделился с непосредственным начальником.
Последним пунктом назначения была Флорида. За день выполнив связанные с командировкой формальности, Зудов взял курс на один из курортных городков. Распаковывая чемодан в двухместном номере, Семен Михайлович втолковывал переводчику:
– Работа у нас тяжелая, выматывающая. С утра до вечера, не жалея здоровья, печешься о государственном благе. Поэтому, если выпадает свободное время, не грех использовать его для восстановления сил.
У переводчика имелось собственное мнение касательно тяжелой и выматывающей работы Зудова, но он оставил его при себе. Вот так ляпнешь сгоряча, и в следующий раз чиновник возьмет другого переводчика. А то и вовсе заставит уволиться.
Семен Михайлович тем временем достал из чемодана плавки, сланцы и мазь от загара. Было видно, что он еще в Москве тщательно распланировал командировочный маршрут.
– У тебя есть плавки? – спросил он переводчика.
– Здесь нет.
– Ну и ладно, по дороге купишь. Давай-давай, поторапливайся. Я хочу до ужина успеть хорошенько наплаваться.
Плавки, как и другие нужные отдыхающему вещи, продавались в магазинчике на первом этаже гостиницы. Правда, цены были кусачие, но у переводчика не оставалось выбора.
На пляже Зудов взял шезлонг. Переводчик из экономии улегся на чистый песочек. Согревшись под лучами флоридского солнышка, Семен Михайлович огляделся по сторонам:
– Кажется, поблизости нет ни одной русской морды. Значит, можно оставить вещи и идти купаться.
Переводчик успел заметить, что свои швейцарские часы Зудов оставил в номере. Его кредит доверия американцам тоже имел границы.
Командированные окунулись в теплую воду.
– Ишь ты! Тут рыбы плавают у самого берега! – удивился Зудов.
– В Египте тоже плавают, – меланхолично отозвался переводчик.
– А в Крыму нет. Я лет пятнадцать тому назад последний раз был в Ялте и не помню, чтобы видел хоть одну рыбешку.
– Так сравнили! Крым, наверное, раза в два меньше Флориды, и там раньше отдыхала половина Советского Союза. У американцев выбор куда богаче. Тут вам и Калифорния, и Гавайи, и острова Карибского бассейна, где они чувствуют себя как дома. И они ведут себя как люди. Посмотрите на пляж. Ни соринки. А я был три года тому назад в Мисхоре. Наш человек только что не гадит на пляже. Все усеяно окурками, пакетами, одноразовыми стаканчиками. Откуда при таком отношении взяться рыбе? Она уходит подальше от берега.
– Мне бы твои проблемы, – довольно странно отреагировал Зудов и погреб от берега. – Хороша водичка! И так большую часть года. Везет же людям. Живут и работают на курорте.
«Так ведь работают. А ты? За две недели хорошо, если один день был занят работой. При этом имеешь несколько сот баксов суточных. И у тебя еще хватает наглости кому-то завидовать», – подумал переводчик. Знал бы он, что суточные Зудов даже не считал за деньги. Как и многие российские чиновники, Семен Михайлович имел постоянный доход, заметно превышающий его официальную зарплату.
Переводчик набрал в грудь воздух и нырнул с открытыми глазами, рассматривая лежащие на дне камни, ракушки и слегка колышущиеся редкие кустики водорослей.
Глава 8
Она бежала изо всех сил, чувствуя за своей спиной дыхание преследовательницы. В отчаянье она рванула влево к дороге, хотя там шансов оказаться сбитой машиной было больше, чем найти спасение у проезжающего мимо автомобилиста. Если кто и остановится, то чтобы посмотреть на пикантное зрелище, а не ради помощи. Да и не успеет она добежать до узкой полоски шоссе.
На выезде из любого крупного российского города стоят женщины, готовые за деньги продать свое тело и любовь. В подавляющем большинстве они далеко не красавицы. Как бросил в сердцах один средних лет бизнесмен, у которого по дороге в соседний город неожиданно возникло острое желание заняться сексом, «какие дороги, такие и бабы». Многих из этих женщин погнала к автостраде нужда. Если в местном колхозе, на новый лад именуемом фермерским хозяйством, давно распродана вся техника и скот, нечем пахать землю и все мужики либо разъехались, либо бухают по-черному, будешь рада любому, даже самому постыдному, заработку. Хотя правды ради надо сказать, что сейчас положение изменилось. Если в девяностых большинство женщин шло на дорогу от безысходности, то сейчас таких в лучшем случае десятая часть. Остальные возвращались сюда по привычке, считая этот вид заработка хотя и рискованным, но легким (не надо корячиться у станка или на поле), а порой из любви к частому беспорядочному сексу, за который еще платят деньги.
Анжела угодила на дорогу из-за превратностей судьбы. Она несколько лет проработала в интимсалоне, имела постоянных клиентов и приличный доход. Но однажды в салон нагрянули менты. По большому счету ничего страшного здесь нет. Девушки отделываются штрафами, салон перебирается на новое место и возобновляет работу. Но менты арестовали мамочку, руководившую проститутками. На ее место хозяин поставил новую мамочку, с которой у Анжелы не сложились отношения. У слабого пола такое случается. Две женщины невзлюбили друг дружку с первого взгляда и, хоть бей их, хоть режь, будут постоянно строить сопернице козни. Причем Анжела, на свою беду, преувеличивала собственное значение в деятельности интимсалона. Мол, она тут заслуженная работница, можно сказать ударник эротического труда, а новая мамочка занимает свое место без году неделя, еще неизвестно, как она себя покажет. Около месяца женщины брезгливо посматривали друг на друга и за спиной говорили всякие гадости. Тем и ограничивались. Но затем мамочка начала ущемлять девушку материально, зажимала ей выплаты. Как-то она зашла на кухню, где сидела Анжела, релаксирующая после очередного клиента. Девушка как раз варила себе кофе и достала сигаретку. Слово за слово, с материальных проблем дамочки перешли на личности, мамочка обозвала Анжелу словом из четырех букв, обозначающих женщину, занимающуюся проституцией на безвозмездной основе, а девушка в ответ выплеснула ей в лицо только что вскипевший кофе.