Комбат
Шрифт:
Ровно в 8.00 из штаба вышел командир полка. Приняв доклад заместителя, поздоровался с подчиненными. Те ответили:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
После чего Серебрянников обратился к офицерам и прапорщикам:
– Внимание! Полк получил задачу подготовить усиленный парашютно-десантный батальон для выполнения боевой задачи в Чечне…
Офицеры переглянулись. Голубятников кивнул – вот и началось. А еще месяц назад Копалин убеждал, что войны не будет – и Серебрянников молча согласился с ним. А война, вот она.
Командир полка продолжил:
– От 3-го батальона к 11.00 начальнику штаба полка подать сведения, сколько необходимо личного состава для доукомплектования
Отправив подчиненных в казарму, Святослав подошел к командиру полка, доложил о прибытии.
Серебрянников отвел его в сторону:
– Ты, Слава, оказался прав. Придется действовать в Чечне. Ты командир опытный, боевой, знаешь, что делать. Организуй подготовку на должном уровне. Посмотрим, как отреагировали на приказ бойцы, особенно молодые солдаты. Их у тебя немного, но они есть. Как бы кто не рванул из части.
– У меня не рванут! Настроение, если надо, поднимем. Батальон выполнит поставленную задачу – и здесь, и на Кавказе. Только, Василий Георгиевич, я что-то не вижу в полку нашего доблестного и самоуверенного полковника Копалина. Или он гож только для того, чтобы инспектировать войска в мирной обстановке?
– Дался тебе этот Копалин! Нет его, и хорошо. Мне спокойней. А насчет мирного времени, то и военного положения никто пока не вводил.
– Да я не о том, Василий Георгиевич. Хотелось бы поговорить с ним. Спросить, сколько по вине вышестоящего штаба мы потеряли времени на подготовку личного состава к реальным боевым действиям. Ведь, по большому счету, сейчас мы к войне с чеченами готовы лишь отчасти.
– Думаю, у нас еще будет время наверстать упущенное.
– Где? В Чечне?
– Не знаю! И не задавай мне вопросов, на которые ответа не получишь. Давай занимайся батальоном. И просчитай все как следует. Не в Дубры пойдешь.
– Это я уже понял! Разрешите идти?
– Иди! В 16.00 жду у себя в кабинете. И еще, о чем на построении не довел, – баню бойцам организуй.
Голубятников вернулся в батальон, где поставил задачу ротным. Маховик войны начал медленно, с трудом, набирать обороты. В 11.00 майор Кувшинин передал в штаб полка сведения по личному составу. До 15.00 боевые машины были сняты с хранения, на них установлены пулеметы, ротные получали недостающие боеприпасы. Старшины рот занимались имуществом и снаряжением, зам по вооружению – оружием и боеприпасами. В 16.00, как и было приказано, подполковник Голубятников вошел в кабинет Серебрянникова. Там уже находился сам командир полка, все его заместители, начальник артиллерии и ПВО, руководители служб полка. Серебрянников начал совещание с вопроса о том, как выполнена поставленная на утреннем построении задача. Голубятников доложил, что задача выполнена. Серебрянников кивнул:
– Хорошо! Штаб полка подготовил план действий. Прошу всех ознакомиться с ним. – Он повернулся к начальнику штаба полка: – Подполковник Юрченков, выдайте офицерам распечатки плана!
Голубятников принял распечатку, начал внимательно читать. Из плана следовало, что батальону в качестве усиления передаются 5 офицеров из подразделений других, можно сказать,
Командир полка, увидев, что офицеры ознакомились с планом, приказал:
– Провести пристрелку оружия, все перепроверить. Мероприятия закончить до 17.00 завтра, 29 ноября. В 15.00 провести смотр техники, в 17.00 – строевой смотр всей боевой группировки с оружием. Вопросы ко мне?
Вопросы задавали все – от начальника вещевой службы полка до начальника артиллерии. Командир полка, его заместители отвечали на них. В 17.10 совещание закончилось. Голубятников вернулся в батальон, где объявил совещание офицеров и прапорщиков подчиненного ему подразделения, являвшегося базовой основой боевой группировки, которой предстояло выполнение боевой задачи в Чечне. Стрельцов вышел из штаба батальона вместе с Раневичем. Тот на улице неожиданно воскликнул:
– Ну не гадство, в натуре?
Юрий удивленно взглянул на товарища:
– Ты чего это вздыбился?
– Как чего, Юра? Прошедшей ночью первый раз переспал с Ольгой. Предложил ей руку и сердце. Она приняла предложение, строили планы на будущее, хотели уже у ее бабки благословения просить, свадьбу сыграть – а тут на тебе, вперед в Чечню, порядок наводить. А чем, интересно, у нас внутренние войска МВД занимаются? Чиновников охраняют? Зэков? Митинги разгоняют?
– Не волнуйся, в Чечню и вэвэшников бросят. Туда загонят всех! И нас, и пехоту, и авиацию, и спецназ всех силовых ведомств. Там, Виталик, дел всем хватит.
– Вот и говорю, гадство сплошное! Ну что мне так не везет? Только личная жизнь складываться начала, как сразу же облом.
– Ну почему облом? Подождет тебя твоя красавица. Думаешь, мне легко с Катей расставаться? Но если навалимся всей вооруженной махиной на дудаевские банды, то быстро разделаем их под орех. И вернемся с победой и наградами.
– Или в цинковых «бушлатах»… Но тоже с орденами и с победой. Только на хрена мне тогда нужны будут ордена и победа?
– Ты это брось, Виталик! Все будет нормально.
– А-а, чего теперь об этом говорить… Давай водки, что ли, после ужина выпьем. Все равно теперь в казарме сидеть, пока не перебросят на Кавказ.
– Ты с комбатом переговори, может, и отпустит к молодой невесте.
– А ты чего не переговоришь? Или тебя уже не так тянет к Катюше?
– Из одной роты двоих взводных не отпустят. Одного еще могут, так что я тебе уступаю дорогу. Как молодому. Ведь как в песне поется? Именно молодым везде у нас дорога, а старикам только почет!
– Старик, тоже мне, нашелся! Но спасибо… А как к Голубятникову подкатить? Напрямую или через Макарьева?