Комбат

Тамоников Александр

Вопросов больше не было.

Голубятников приказал Стрельцову:

– Командуй, командир!

– Есть!

– И отрабатывай задачи, насколько хватит сил и времени. До моей дополнительной команды. Тебе все ясно, Юрий Николаевич?

– Так точно, товарищ подполковник!

Голубятников пошел к другому взводу, а именно к подразделению старшего лейтенанта Раневича, который должен был штурмовать казарму. Под непосредственным руководством и контролем ротного, капитана Макарьева. Ходом занятий комбат в принципе остался доволен. Здесь, в гарнизоне, солдаты действовали умело, выполняя грамотные приказы командиров. Слаженно, быстро

перекатывались по асфальту от одного условного укрытия к другому, имитировали стрельбу из штатного оружия, брали здания. Но все это было не более чем имитация. А вот как поведут себя бойцы, когда по ним откроют реальный, губительный огонь из окон того же клуба или жилого дома? Сумеют ли сохранить хладнокровие? Или поддадутся панике? Нет, паники не будет. Но и той лихости, с которой сейчас роты его батальона захватывают здания, «уничтожая» противника, тоже не будет. Слишком мало времени осталось на подготовку. Упустили его благодаря таким служакам, как Копалин и грамотеи-штабисты, которые дальше штаба и носа не высовывали. А можно было бы подготовить личный состав, обстрелять его, чтобы привык к свисту пуль, разрыву гранат, визгу осколков. Чтобы научился не прятаться, как страус, а воевать. Солдаты научатся в ходе ведения боевых действий всему. Вопрос, какой ценой? И много ли их останется после этой учебы?

На душе у Голубятникова было тревожно. За себя он не беспокоился. Знал, что в любой обстановке найдет верное решение, если, конечно, не помешают начальники типа Копалина. И за жизнь свою не боялся комбат. Он перестал бояться смерти еще в Афганистане. Голубятников думал о личном составе, о пацанах, что сейчас бегают по территории полка, с каким-то азартом участвуя в игре. На то она и игра, чтобы рождать азарт. А война не игра. Война – это война. И что ждет батальон в Чечне, не знал никто, даже непосредственное командование, наверняка уже отработавшее план действий подразделения в мятежной республике.

Святослав прошел в штаб полка. Тот был необычайно оживлен; дежурный почти беспрерывно отвечал на звонки, что-то записывал, что-то передавал по связи офицерам штаба. Заместители и помощники Юрчикова сновали из кабинета в кабинет. Суеты не было. Лица офицеров сосредоточенны. Все заняты своим делом и на Голубятникова просто не обращали внимания. Тогда он прошел к казарме батальона. Взвод Лихолетова провел очередной штурм, и солдаты отдыхали. Комбат прошел в свой кабинет. Следом вошел начальник штаба батальона майор Кувшинин.

– Разрешите, командир?

– Входи, Сергей Станиславович, что у тебя?

– Только что узнал: в полдень в Моздок вылетела рекогносцировочная группа дивизии.

– Значит, что, Серега?

– Значит, командир, завтра полетим мы.

– Верно!

Голубятников задумчиво постучал пальцами по крышке рабочего стола, повторив:

– Верно, Серега! Завтра полетим мы. Сегодня же командир полка должен провести совещание. Думаю, ближе к отбою, когда все предстоящие действия будут согласованы со штабом войск. А вылет может быть назначен на любое время. Следовательно, надо дать офицерам и солдатам время на отдых! Ты вот что, Сергей Станиславович, объяви командирам рот распоряжение занятия прекратить, оружие сдать, организовать баню. После ужина всем отбой.

– Офицеров сегодня отпускать домой не будем?

– Если на совещании командир полка не запретит, отпустим.

Голубятников оказался прав. Командир полка собрал совещание в 21.00, на котором были

представлены посамолетные расчеты – кто и что грузится на тот или иной борт. Не обошлось и без корректив. Серебрянников доложил, что командование ВВС выделило для переброски усиленного батальона в Чечню меньше самолетов, чем было заявлено ранее, а посему приходилось сократить количество техники: оставить в полку шесть БМД и шесть автомобилей. Груз же с них командир полка приказал взять на другие машины и провести загрузку батальона на «Ил-76» согласно посадочно-погрузочных листов. Доведя до офицеров коррективы в плане переброски батальона, командир полка приказал:

– Завтра, 1 декабря, в 9.00 начало построения колонн. В 11.00 – выдвижение на аэродром. Вылет в Моздок назначен на 15.00. Там батальон поступает в распоряжение полковника Семенова Станислава Юрьевича, командира сводного полка, в который войдет наше подразделение, а также еще два парашютно-десантных батальона, сформированных на базе дивизии и воздушно-десантной бригады. Вопросы ко мне есть?

Поднялся подполковник Голубятников:

– Вы сами-то представляете, товарищ полковник, что значит перегрузить шесть боевых машин и шесть автомобилей?

– Представляю, Святослав Николаевич. Это очень тяжело. Но приказы, как вам известно, не обсуждаются, они выполняются. Так что не надо задавать ненужных вопросов. И как бы мы здесь ни возмущались, ВВС нам лишних самолетов не выделит. Их просто нет!

– Но машины, на которые мы навесим груз, будут перегружены. И если нам предстоит совершить марш – а без него не обойтись, – то перегруженная техника начнет выходить из строя. Что прикажете делать в этом случае?

– Я уже ничего не буду приказывать, Голубятников. Семенову предстоит разруливать проблемы сводного полка. А он умеет это делать.

– Ну почему у нас всегда в самый последний момент что-то вдруг не сработает?

– И этот вопрос не ко мне!

Серебрянников объявил совещание закрытым.

В то время как комбат находился в штабе полка, дежурный по 8-й роте сообщил Стрельцову, что приехала жена и ждет его у контрольно-пропускного пункта.

– Где сейчас ротный? – спросил Юрий.

– Капитан Макарьев пошел к зампотеху.

– Если понадоблюсь ему, передашь, что я на КПП.

– Так точно! Туда же ушел и старший лейтенант Раневич, к нему тоже кто-то приехал. И он так же просил предупредить его, если что.

– И давно офицеры стали о чем-то просить сержантов?

– Извините! Старший лейтенант Раневич не просил, он приказал предупредить его.

– Вот это другое дело. Я ушел!

Стрельцов прошел через КПП на площадку, где его ждала Екатерина. И вновь у ее ног стояла объемная сумка. У забора Юрий увидел Раневича с Ольгой. Спросил жену:

– Ну зачем ты приехала, Катя? Время позднее. Мы уже попрощались. Зачем сердце рвать?

– Я не могла оставаться дома, зная, что ты еще в городе.

– А в сумке продукты?

– Да. Когда вы улетаете, Юра?

– Пока неизвестно. Скорее всего, завтра, но, возможно, и задержимся. Сейчас на совещании у командира полка решается этот вопрос.

– Ты позвонишь перед вылетом?

– Если смогу.

Катя указала на Раневича и Ольгу:

– Тоже, наверное, молодые супруги.

– У них до свадьбы дело еще не дошло.

– Ты их знаешь?

– Да. Офицер – взводный той же роты, в которой служу я. А девушка – его невеста, Оля. Кстати, вас надо познакомить.