Комбат
Шрифт:
И вновь рядовые Артюшин и Шохин оказались рядом. Окапывались в шести метрах друг от друга. Артюшин не выспался, поэтому был в плохом настроении. Выбросив их окопа очередную лопату земли, вылез из укрытия, присел на бруствер, создаваемый грунтом из окопа. Взглянул на работающего Шохина:
– Хорош пахать, Толян! Перекур!
– Взводный увидит, будет тебе перекур, бычок на два метра похоронишь.
– Да не видать никого, ни взводного, ни ротного! Они где-нибудь дальше.
– А ты закури, сейчас безветренно, дымок по земле пойдет, Лихолетов учует и сразу объявится. Да и комбат где-то рядом.
– А мне плевать! Надоело все, к чертовой матери. Ну вот скажи мне, Толян, на какой хрен мы каждый
– Ты чего ноешь, Миха?
– Задолбался я. Быстрее, в натуре, в Чечню отправили бы, что ли… А то в полк приковыляешь, а назавтра вперед – в караул или столовую!
– Недолго осталось.
– Одно это и утешает! Ты же еще хочешь в контрактники податься. Вот этого я при всех раскладах не воспринимаю!
Шохин прекратил работу:
– Так, Миша, закроем тему!
– Ладно! В конце концов твоя жизнь – это твоя жизнь! Опа! Шухер!
Артюшин спрыгнул в окоп и начал быстро работать лопатой.
Шохин услышал сбоку шаги. Повернулся. Увидел обходящего позиции взвода старшего лейтенанта Лихолетова. Усмехнулся:
– Быстро же ты соскочил, Миха! Чего не остался? Высказал бы претензии по службе взводному!
– Ага! Тут дураков нет, по крайней мере в моем окопе. Пусть кто другой базарит, а мне неприятности не нужны. И заткнись! А то услышит старлей, домотается, еще проход заставит рыть…
Солдаты замолчали. Лихолетов посмотрел, как работают подчиненные, и ушел. Вскоре рота полностью завершила инженерное оборудование опорного пункта, и сейчас ее позиции представляли собой отдельные стрелковые ячейки в полный рост, соединенные между собой извилистой траншеей. Осталось замаскировать позиции, немного отдохнуть и принять учебный бой.
Атака на позиции роты пошла с фронта в 5.00. Наступавшие вели огонь холостыми патронами. Рота отвечала тем же. Подпустив наступавших на расстояние в 50 метров, бойцы роты забросали пространство между траншеей и атакующей линией условного противника взрывпакетами, что означало уничтожение наступавших сил. Ротный доложил комбату о выполнении и этой задачи. Голубятников объявил ротные тактические учения завершенными и приказал отвести личный состав к месту отдыха, где готовить роту к маршу в полк. Ни представитель вышестоящего штаба, ни командир полка в районе обороны роты так и не появились. Видимо, хорошо посидели ночью, так что встать не смогли. Впрочем, это для комбата не имело никакого значения. А вот бойцам он приготовил сюрприз: добился через начальника штаба, чтобы за 7-й ротой выслали автомобильную технику! На смену ей в 5.00 на полигон в Дубровичах выдвинулась 8-я парашютно-десантная рота. Для Голубятникова учения продолжались. И только после того, как задачи отработает 9-я рота, он вместе с ней сможет вернуться в полк. Последним. Как капитан корабля, последним сходящий с судна.
Глава шестая
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Приказ о подготовке усиленного парашютно-десантного батальона для выполнения боевой задачи в Чечне пришел, как всегда, неожиданно. Я имею в виду неожиданность самого приказа. К концу ноября 1994 года уже мало кто из офицеров сомневался в том, что нам предстоит воевать в Чечне. И вот мы получили приказ. И наступило какое-то успокоение. Казалось бы, все должно было быть наоборот, все же
28 ноября, понедельник.
Голубятников проснулся в 6.00. Поднялся, прошел в гостиную, сделал несколько упражнений утренней физической зарядки. Как ни старался он все делать тихо, дабы не разбудить супругу, это комбату не удалось. Галина вышла в комнату, когда он взялся за гантели. Спросила:
– Решил не ехать на подъем?
– Ротные без меня справятся. И вообще, постоянно держать в каждой роте ответственного нецелесообразно. Вполне достаточно на казарму одного офицера. Сегодня переговорю с командиром полка, попытаюсь убедить отменить приказ об ответственных.
– Вряд ли у тебя что получится.
– Тогда воспользуюсь правом принимать собственные решения.
– И опять нарвешься на неприятности.
– Уж к чему к чему, а к неприятностям мне не привыкать, и ты это прекрасно знаешь.
Закончив упражнения с гантелями, Святослав прошел в ванную, встал под струи освежающего контрастного душа. Галина занялась приготовлением завтрака. День начинался, как обычно. Но лишь до 6.30. Голубятников только вышел из ванной, приведя себя в порядок, как раздалась трель телефонного звонка. К телефону подошла супруга. Кратко ответила:
– Понятно!
И повесила трубку.
– Кто звонил, Галя? – спросил Голубятников.
– Дежурный по полку, капитан Ефремов. В части объявлен сбор. Построение офицеров перед штабом полка в 8.00.
– С чего бы это? Вчера в штабе ни слова не слышал о сборе. Неужели началось?
– Ты думаешь, Чечня?
– Да, дорогая, я думаю, это начало войны. Завтракаем, собираемся и в полк. Так! Надо в батальон позвонить.
Он набрал номер дежурного по полку. Тот переключил комбата на командира 7-й роты капитана Кошерева.
– Это Голубятников, доброе утро!
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
– Что у нас по сигналу сбора?
– Все, как положено! Вызвали взводных, личный состав действует согласно боевому расчету, механики-водители отправлены в парк. Приказа заводить машины не поступало.
– Командир полка в части?
– Этого не знаю.
– Хорошо! Я скоро буду. Обеспечьте проверку личного состава; не хватало, чтобы кого-то недосчитались.
– Все на месте. На построении проверяли!