Комдив
Шрифт:
Поскольку каждый третий патрон в ленте был трассирующим, то с земли в сторону приближающихся самолётов ударили отчётливо видимые струи очередей. Такой достаточно плотный огонь заставил немецких лётчиков отвернуть в сторону, и они быстро пролетели над моей колонной. Башни бронетранспортёров не могли поворачиваться слишком быстро, зато спаренные зенитки развернули мгновенно, а к ним присоединись и зенитные пулемёты с танков. Командиры танков в отсутствие других членов экипажа сами встали к зенитным пулемётам на крышах башен и тоже подключились к отбитию атаки, благо к пулемётам патроны были, правда, совсем немного, лишь по одному коробу на самом пулемёте, но этого хватило, чтобы отпугнуть немецких лётчиков. Один истребитель удалось зацепить, и он, дымя, направился в сторону линии фронта, а оставшаяся тройка истребителей его сопровождала, оставив мою колонну в покое.
Бронетранспортёры, как только немцы улетели, сразу тронулись дальше и доехали уже спокойно. По прибытии доложились, я сам их встречал. После этого танки отогнали в сторону, замаскировали и принялись снаряжать всем необходимым: заправили и загрузили полный боекомплект.
А на следующий день прибыло и пополнение. Разбавив их бойцами из выживших, сформировали новые экипажи. Начальство не обмануло, всё пополнение было из уже успевших повоевать бойцов, часть из них была после госпиталей, а часть – из запасных полков, куда они попали после расформирования своих частей. Теперь у меня снова был полный штат танков и экипажей к ним. Да, не ожидал я такой оперативности. Но ведь не зря говорят, что сначала ты работаешь на репутацию, а потом уже она работает на тебя. Какая-нибудь другая часть наверняка долго бы ждала необходимую её технику и пополнение, а я всё получил, считай, за неделю, что поистине было очень быстро. Так же быстро пополнили и остальные дивизии нашей армии.
Был и ещё один приятный сюрприз. Меня и Севастьянова за проведённую операцию наградили орденами Суворова третьей степени, причём решение было принято в молниеносные сроки. И награждать решили в штабе фронта, куда меня и вызвали через несколько дней.
Утром, взяв обычную охрану, я двинулся в штаб фронта. Однако, когда, отъехав километров на десять от своего штаба, мы въехали в лес, бронетранспортёр охраны, шедший первым, подорвался на мине, а по моей командирской машине и второму бронетранспортёру охраны ударили пулемётные очереди. Мой водитель, не растерявшись, даванул на газ и свернул вбок, объезжая подорванный бронетранспортёр. Канав вдоль лесной дороги не было, и лес был не очень густым, а потому, легко проломившись через кусты, росшие на обочине дороги, моя командирская машина под дробь пулемётных попаданий рванула вперёд.
За нами следовал второй бронетранспортёр охраны. Он, кстати, увидел, откуда по нам ведут огонь, и, развернув свою башню, открыл ответный огонь, правда, малорезультативный, так как его сильно трясло на кочках. Кроме пулемётчика через небольшие бойницы в бортах своей машины открыли огонь и бойцы охраны. Командир машины второго бронетранспортёра по рации связался со штабом дивизии и поднял по тревоге батальон охраны тыла, так что буквально через пять минут из расположения дивизии к месту нападения выдвинулись две роты на бронетранспортёрах.
Мы быстро оторвались от противника: дальше дорога была свободна, а у немцев не было своего транспорта, так что буквально через пару минут обстрел прекратился, так как мы вышли из зоны досягаемости. Бронетранспортёр охраны, обогнав мою машину, двинулся первым, а моя машина – за ним. Далее до штаба фронта доехали уже без происшествий, если не считать встречи с немецкими самолётами, но мы увидели их первыми и приткнулись под деревьями, так что немцы пролетели мимо.
В штабе фронта я встретился с генералом Севастьяновым, тот добрался до штаба нормально. Потом было награждение и небольшой сабантуй. За это время прибыли ещё два бронетранспортёра охраны, это на обратный путь, а то кто его знает, может, ещё кто решит на меня напасть. Кстати, моя командирская машина с честью выдержала это испытание, пробитий брони не оказалось, но вот боковые стёкла эти редиски недоделанные мне повредили. Бронестекло хоть и выдержало, но покрылось трещинами, так что его надо было менять.
Оберштурмфюрер СС (обер-лейтенант) Гуго Пфайль внезапно был вызван к своему начальству, где ему поставили задачу любым способом захватить командира русской дивизии полковника Прохороффа. Оберштурмфюрер Пфайль вместе со своим взводом служил в дивизии СС «Рейх», и полученный от начальства приказ стал для него полной неожиданностью. Его земляк из штаба дивизии по секрету сообщил ему, что задание получено с самого верха, от начальника разведки СС штурмбаннфюрера Шелленберга.
На задание Пфайль взял весь свой взвод. Через линию фронта удалось перейти удачно лишь на четвёртый раз, до этого русские обнаруживали их ночью на нейтральной полосе и открывали по ним огонь. В четвёртый раз, чтобы не насторожить русских, Пфайль приказал солдатам на передовой не прекращать запускать осветительные ракеты, просто делать это немного пореже. Внешне всё выглядело как обычно, вот русские и не насторожились: ракеты ведь запускают, значит, всё в порядке.
Тихо миновав линию русских окопов, взвод Пфайля быстрым шагом углубился в русский тыл. Отойдя немного дальше, они побежали и вскоре скрылись в лесу. Место нахождения штаба их цели было известно заранее, вернее, населённый пункт, в котором или рядом с которым он располагался. Соваться в само расположение русских Пфайль не стал – слишком опасно: их много, и, судя по всему, они хорошо вооружены и обучены. Однако цель не будет постоянно сидеть у себя в штабе, а потому надо просто дождаться, когда она куда-либо выедет. Из этой деревни были две дороги: одна – в сторону передовой и другая – в тыл. Как было известно от абвера, дивизия цели находилась во втором эшелоне, так что русский полковник скорее поедет в свой тыл, чем в сторону фронта, а потому и засаду устроили на дороге, ведущей в тыл.
Им пришлось прождать три дня в лесу, где они устроили засаду, прежде чем со стороны расположения вражеского штаба показалась маленькая колонна из двух бронетранспортёров охраны и машины. Противотанковую мину на дороге они установили и замаскировали заранее, только сам взрыватель не устанавливали, ведь тогда на ней мог подорваться кто угодно, и место засады было бы провалено.
Как только оберштурмфюрер Пфайль получил сообщение об этой колонне, он сразу приказал установить в мину взрыватель. Конечно, это не обязательно ехала их цель. К сожалению, своей агентуры в этом селе у них не было, и устроить наблюдение рядом тоже было невозможно: русские очень ответственно отнеслись к охране своего штаба и постоянно патрулировали его окрестности, так что группу Пфайля почти сразу обнаружили бы. Но сейчас Пфайль предположил, что навряд ли кто другой поедет на такой машине и с такой охраной. За прошедший год немцы уже узнали, что на таких машинах передвигается русское начальство, а потому и шанс, что там едет их цель, был очень высок.
Затаив дыхание, Пфайль смотрел, как приближаются русские машины. Наконец передний двухосный бронетранспортёр наехал на установленную в колее мину. Раздавшийся взрыв подбросил бронированную машину, и она, по инерции проехав ещё несколько метров, остановилась, а из-под её капота показались первые струйки дыма. Одновременно с этим по русским машинам открыли огонь пулемётчики (в его взводе было три ручных пулемёта), а остальные его солдаты открыли огонь из винтовок.
На этом успехи его группы и закончились: русские, не принимая бой, рванули вперёд. Тяжёлые полноприводные машины свернули в лес, проломившись через густой кустарник, росший по краям лесной дороги. Из замыкавшего бронетранспортёра охраны открыли ответный огонь, однако попасть из трясшейся на кочках машины было невозможно, а потому никакого ущерба ответный огонь не нанёс.
Оберштурмфюреру Пфайлю оставалось лишь выругаться: цель ускользнула. А всё приказ постараться взять её живой! Что стоило просто установить управляемую мину и подорвать её под машиной цели, тогда и весь взвод не надо было бы брать на задание, было бы достаточно пяти человек. Теперь придётся срочно уносить отсюда ноги, затем подыскивать новое место для засады и снова ждать, причём неизвестно сколько.
Как только русские скрылись из вида, Пфайль построил свой взвод, и они бегом двинулись сквозь лес, стараясь побыстрей уйти с места неудавшейся засады. Немцы уже не видели, как через несколько минут после их ухода в подорванном бронетранспортёре открылась бронированная дверь. Из неё наружу вывалился боец. Мало что соображая в этот момент, он отошёл на несколько шагов и рухнул на землю. Следом за ним из двери выпал ещё один боец, но не пошёл от машины, а, снова туда сунувшись, с трудом вытащил тело своего товарища. Затем, взяв его за руку, он, напрягая все свои силы, потащил товарища прочь от начавшего разгораться бронетранспортёра. С трудом переставляя ноги, он упорно тащил раненого, пока не смог отойти метров на десять от подорванного бронетранспортёра, после чего обессиленно рухнул на землю и потерял сознание.