Комедия положений
Шрифт:
Дорогие мама и бабушка!
Поздравляю вас с Новым годом! (не с 81, как ты нас, мама, поздравляешь, а с 82)
Желаю счастья и благополучия на новом месте.
Мы на Новый год собираемся быть дома.
Сегодня Катя и Алексей едут на ёлку, а Сережка с соплями сидит дома. Он потерял ключ от квартиры и до 7 часов вечера был на улице, Катя тоже, но она была на кружках.
У Кати болит нога - неизвестно что. Воюет в школе с учителями и в результате имеет по труду двойку в четверти. Нас вызывали
Как ваши дела, как складывается жизнь на новом месте. Где ты работаешь? Кто ходит к вам в гости? Не представляю себе ваш быт, хотя ты пишешь подробные письма. Свекровь приезжать не собирается. Так что бабушки натянули нам нос.
Сережа учится неважно, плохо пишет. Не знаю, как кончит четверть.
Вот и все наши скудные новости. Я работаю много и устаю.
Пишите, ваша дочь и внучка Зоя.
Катя обиделась на учительницу труда, та была груба с ней, и Катерина ей в ответ нахамила и извиняться отказывалась. Учительница вызвала в школу родителей. Надо было бы послать Алешку, он бы послушал, покивал головой, но пошла я и сказала приблизительно следующее:
– Девочка наша очень упрямая, и требовать, чтобы она при таком нажиме, двойки в четверти, извинилась, если она считает, что вы её обидели, я не могу. Бесполезно. Разбирайтесь сами.
То ли Катя извинилась, то ли учительница смягчилась, но вместо двойки появилась тройка в четверти.
А Таисия Петровна, которая, видимо, надеялась, что мой визит в школу удовлетворит учительницу, когда это не произошло, страшно разозлилась.
– Вот еще, - сказала она.
– Она мне из отличницы троечницу делает.
И сама исправила тройку на четверку.
– А то потом вылезет эта тройка где-нибудь и помешает Кате, - беспокоилась классная, которая заметно выделяла Катю среди своих учеников.
А новый год встречали дома, и ёлку, наверное, наряжали, но возможно, искусственную. Мама, уезжая к магнолиям, оставила её нам.
1982 год. Продолжение учебы в аспирантуре, поездка на юг, история с собакой
Самое тяжелым препятствием на моем продвижении к степени кандидата наук оказалось, неумение заправлять фотопленку в бачок.
Я не могла ничего делать без контроля глазами, координации вслепую у меня не было никакой. Молодой дипломник Пикаева Саша Козлов быстро и ловко заправил пленку в бачок, я успешно повторила, а потом закрыла глаза и попыталась сделать то же самое.
Проклятая пленка стала жесткой, коварно скрутилась, и не желала укладываться в направляющие бороздки бачка.
– Пальчиками щупайте, пальчиками, - говорил мне Саша, где-то в темноте под ухо.
– И не цапайте пленку, где попало, потом пятна от пальцев будут, держите за ребро.
– И что же вы, Зоя Карловна, деток своих бросили, а сами такими глупостями занимаетесь, - выговаривал мне серьезный Сашка, наблюдая за движением
Наверное, я была надоедлива, стараясь обучиться незнакомому делу, но в лаборатории ко мне относились терпеливо, никто не обижал, во всяком случае, склок я не помню. Может быть, за глаза что-то и говорили, не без этого, ну да как не обсудить нового человека, не поискать в нем недостатков, но мне, казалось, что нашли не только недостатки, но и достоинства.
Просидев два дня за этим скучным занятием запихивания пленки в бачок, я решилась и стала заправлять настоящую пленку в темной комнате, где совершенно ни зги не видно, так и хочется открыть дверь и посмотреть, что же у тебя получается. Первое время я работала на трех чужих кюветах, но потом заказала себе десяток кювет. Дифференциальные уравнения и кинетику я знала достаточно хорошо, чтобы не испытывать никаких затруднений с обработкой экспериментальных данных, а вот получать эти данные первое время было затруднительно.
Наука припаивания молибденовых стеклянных трубочек к кюветам была второй трудностью. Запаивать и вскрывать их я умела, а вот удлинять после обрезки - нет, и Валера Чудаков, который был туда же откомандирован задолго до меня, учил меня припаивать трубочки к переходам кварц-молибден. Так я с миру по нитке осваивала кропотливый физико-химический эксперимент.
После подготовки образцов работа на ускорителе была достаточно простой, - жми себе кнопки, фотографируй экран после импульса. Потом проявление и обработка данных.
С проявлением вышел конфуз.
В лаборатории стояла банка с проявителем, которую готовил кто-нибудь из сотрудников, а потом пользовались все работающие в этой комнате. Долгое время я пользовалась чужим трудом, но в один прекрасный день у меня получилась мутная пленка и Галка Семенова, молодая сотрудница Пикаева, объяснила мне, что качество упало из-за старого проявителя. Рецепт проявителя лежал под стеклом на столе, реактивы хранились под тягой, оставалось только взвесить и смешать. Правда, на банках с веществами были написаны химические формулы и их химические названия, а в рецепте технические названия веществ (например, карбонат натрия вместо кальцинированной соды), что создавало трудности для человека без химического образования, выполняющего такую работу в первый раз. Я дотошно расспрашивала окружающих, что есть что, сопоставляла названия, мне кивали головой, а зря.
Создав замечательный светленький раствор, я вылила испорченный старый, влила новый в банку и гордая тем, что я не только приношу неприятности и неудобства своим присутствием, но и вношу свою лепту в общее дело, с чистой душой и совестью укатила в НИОПиК. А когда вернулась на следующей неделе, мне рассказали, что Саша Понамарев, еще один аспирант Пикаева, доверчиво воспользовались моим проявителем, залили его в бачок и вынули из него совершенно прозрачную пленку, вся фотоэмульсия сползла с нее.