Комедия положений
Шрифт:
Точь-в-точь папочка родимый, тоже упрется в какую-нибудь глупость и никого и ничего не слушает, правда не орет, просто глохнет.
Я очень вспыльчива, не люблю глупости, да еще я и оскорбилась: родная дочь не желает две минуты послушать мать! грубит, кричит на одной ноте: Ааа...
Я с маху, не сильно, но резко закатала Катьке оплеуху. Не ожидавшая удара дочь прекратила перемножать и монотонно кричать "ааа", подняла на меня наполненные слезами глаза, и рот открылся для пронзительного крика обиды. Но в эту возникшую паузу
Но крика не последовало. Катя закрыла рот, опустила глаза в тетрадку, сразу всё поняла, и стала быстренько высчитывать ответ, а я тихо отошла. И вот после этого моего рукоприкладства Катя, то ли из страха быть побитой, то ли уверовав в наличие у меня каких-то знаний, превышающих ее собственные, стала прислушиваться к моим объяснениям по математике.
У Кати трудный возраст. Переходный. Сколько себя помню, всё время Катя куда-то переходит, всё жди, когда она прорастет, перерастет и станет слушаться мамочку. А пока битвы за послушание.
Один раз я её сильно побила, в четвертом классе, три комплекта ключей подряд потеряла, а когда побита была, то два нашлись тут же. Та весна была холодная, в мае еще и пальто не снимали, я побила дочку и слегла, заболела простудой. И непонятно было, то ли я так сильно вышла из себя, потому что заболевала, или наоборот, заболела от стресса. Папочка мой наградил меня характером, не дай бог. Всю жизнь была подвержена очень резким вспышкам гнева, когда контроль теряла над собой и не помнила, что говорила (но действия свои помнила).
Переболела я и приняла решение из себя не выходить и Катю лишний раз не лупасить, руки не распускать.
Лето, с отпусками и поездками я продержалась, а вот осенью...
Попросила помыть посуду, ни в какую. Не буду и всё тут.
Как говорила моя бабушка, я ей слово, она мне два в ответ. Я её и выгнала из дому.
– Уходи, говорю подальше от греха. Убирайся с глаз долой.
Дочка в слезах оделась и ушла, а я стоило ей уйти, сразу стала думать, куда она пойдет и, если сильно обидится, то как с ней мириться?
Пойдет сейчас к Наташке Самыгиной, а если до десяти вечера не придет, уговорю Алешку сходить за ней, но не скажу, что я её выгнала, а то он потребует, чтобы я сама за ней шла.
А пока отдохну. Часа три точно не придет, за это время можно и успокоиться.
Я возилась на кухне, прошло минут десять, не больше, звонок. Открываю дверь, стоит Катя по пояс мокрая.
– Мама, - говорит, - мама, я куда-то провалилась, в какую-то яму с водой.
А на улице было не лето, снег лежал, точно. Я испугалась, побежала скорей воду в ванну наливать, мокрое помогать снимать. Засунула её в ванну, сижу на краю и говорю.
– Ну вот, а я думала, хоть часика три отдохну. Отдохнула.
– Даа, а я решила,
Ни одна из нас и мыслей не держала, что ссора затянется больше, чем на один день. Ни мне, ни Кате это свойственно не было, дуться подолгу.
Из сохраненных мамой писем.
Здравствуйте, дорогие мама и бабушка!
Ожидание электрички на Савеловском вокзале побудило меня написать это письмо на миллиметровке, так как другой бумаги у меня нет, зато есть уйма времени(15+25=40 минут!)
...Алексей мне говорил, что ты, мама, звонила, и сказала, что уже работаешь. А перед этим ты написала такое плохое, расстроившее меня письмо о твоем здоровье и об операции; я теперь никак не совмещу письменные и телефонные новости, поэтому жду от тебя письма. Алексей уехал в командировку в Ленинградскую область. Приедет 8 числа. Так что целых 8 дней одна с этими крокодильчиками, твоими ненаглядными внуками и моими деточками.
Сережа болеет весь февраль. Сначала жутко промерз, лазая по подвалам на стройке. Отец привел его вечером домой, нашел где-то с соплями до нижней губы и с рукой, примерзшей к фонарику, который он брал с собой.
Алексей сказал, что когда он вынул фонарик из Сережиной руки, то пальцы так и остались скрюченными. В результате 2 недели с соплями сидел дома, потом четыре дня ходил в школу, и опять заболел, видимо, подхватил вирус, температура 39,5 и сильный лающий кашель. Давала антибиотики 10 дней. Лечила горчичниками и банками. Сейчас лучше, но в школу врач его не выписала, так как горло плохое, да и кашель еще остался. А тут как назло март. Сырость, слякоть. Я купила себе сапоги осенние на поролоне за 84 рубля, советские, поэтому так дешево!
И вовремя, так как уже ношу, а те финские, которые я носила раньше, открыли рты и просят каши.
Катюша сшила себе на уроке труда ночную рубашку, очень симпатичную, но получила за это тройку. Я молчу, но всё это мне не нравится. К счастью, Катя не очень переживает. Жаль только, что нет у нас швейной машины. Катя бегает по знакомым, по подругам и это всё отнимает массу сил. Учится она очень лениво, по математике имеет 3 и 4, но не потому, что не соображает, а ленится считать. Моя работа движется вперед, но мне кажется, что медленно.
В квартире надо делать ремонт, мы купили обои, а обойного клея нигде нет, кафель тоже достать не можем.
Бабушка! Почему вы нам не пишите, как ваше здоровье, как Вам нравится жизнь в Батуми. Я не пишу вам отдельно, так как просто не хочется писать одни и те же новости 2 раза.
Кончаю. Уже проехали Марк (остановка электрички).
Пишите, жду, целую Зоя.
Мама, перевод получила. Спасибо.
Мамино письмо от 21 октября, из которого ясно, что мама заболела в 82 году после нашего отъезда.