Комедия убийств. Книга 2
Шрифт:
Питер Мартинсон кивнул, отвечая таким образом на вопрос шерифа. Тот продолжал:
— Это всего в двадцати милях отсюда. Я полагаю, что…
Священник не дал гостю закончить.
— Наступает моя очередь, — проговорил он. — Вы это хотели сказать, шериф?
— Да. Хотя я подумал было, что он оставил свою… манеру убивать для удовольствия, так как слышал, что в последнее время ограбили несколько поездов. Все уверяют, что это дело рук Маккоя и его негодяев.
— Не думаю, что положение мое настолько серьезно, —
— IDiablo! — воскликнул Альварадес. — IDiablo!
Священник привстал и с осуждением воззрился
на гостя.
— Вы в храме Божьем, сын мой, не забывайтесь! — сказал он, крестясь.
Альварадес небрежно осенил себя знамением креста. Мартинсон, хотя и видел это, промолчал.
— Вы заблуждаетесь, святой отец, — возразил шериф. — И совершенно напрасно упорствуете. Объясните мне, почему вы не хотите, чтобы я устроил здесь засаду? У меня достаточно помощников, кроме того, полевые работы закончились, фермеры с радостью примут участие в поимке Бладэкса.
— Англосаксы — возможно, — произнес священник, — а вот что касается мексиканцев, я не стал бы говорить так уверенно. Они прежде всего считают Маккоя не бандитом, а… а… — он замялся, вспомнив о том, что минуту назад сам думал едва ли не то же самое. Но приходилось заканчивать: — Чем-то вроде орудия гнева Господня.
Шериф внимательно посмотрел на священника.
— А вы так не думаете?
— Кем бы ни считали его, Джеффри Маккой отступник истинной веры, заблудшая овца, прежде всего он нуждается в наставлениях…
Подобное заявление заставило Альварадеса забыть о приличиях.
— Кем бы ни был Джеффри Маккой, — с запальчивостью воскликнул шериф, — он — преступник и нуждается в том, чтобы его вздернули на самом высоком суку!
— Он презрел законы Божьи, а они выше человеческих! — строго отозвался Мартинсон.
— iCaramba! — снова забылся Альварадес. — ICar… Прошу прощения, святой отец, но… я не понимаю вас…
— Чего уж понятнее, шериф, я не могу позволить устраивать в церкви засаду. Я не допущу, чтобы вы стреляли в Божьем храме.
— Мы не будем делать этого, — пообещал Джон. — Для дела нам потребуются несколько человек, которые бы ударили в тыл Маккою, когда его банда начнет перестреливаться с теми из наших, что засядут в домах, окружающих площадь, вот и все. Во всех предыдущих случаях те, кто пытался захватить Бладэкса, делали ставку только на численное превосходство, но всякий раз несли потери, а Маккой ускользал. С нами может случиться то же самое, однако если пять, а лучше десять хорошо вооруженных парней быстро выйдут из церкви и откроют огонь…
Он поднял взгляд на священника и остановился, в бессильной злости понимая, что слова бесполезны.
— Я не позволю вооруженным людям входить в церковь, — твердо проговорил Мартинсон.
Проглотив готовое уже сорваться с языка ругательство, шериф постарался
— Но меня-то вы впустили сюда, святой отец, — сказал он с улыбкой и красноречиво похлопал рукоять кольта.
— Вы же не собираетесь его применять.
Твердолобость священника просто бесила Джона.
— Да поймите же вы, чер… Да возьмите же, наконец, в толк! Если не сделать так, как я хочу, опять ничего не выйдет, нам не удастся поймать его!
— Никому не удастся взять его, какой бы ни была награда… — проговорил Мартинсон негромко, но тихие слова его вызвали в собеседнике весьма бурную реакцию.
— Что вы имеете в виду?! — закричал он. — Я и мои парни хотим выполнить свой долг! Мы мечтаем видеть Маккоя болтающимся на виселице, вот единственная награда, которую мы ищем! И мы получим ее, мы возьмем Бладэкса! Возьмем, черт… — Альварадес подпрыгнул и ударил кулаком по столу’ — Это я вам говорю!
Мартинсон не стал одергивать шерифа.
— Скажите лучше, что вы думаете о том… — устало проговорил священник, — о том, каким образом удалось ему вырваться из клетки и ускользнуть от рук конвоя?
Альварадес презрительно усмехнулся:
— Эти парни из Новой Англии ни черта не понимают и не умеют, они просто прошляпили его, вот и все. Маккой развязался, раздвинул прутья решетки и был таков.
— Оставим им их умение и неумение, — произнес Мартинсон. — Вместе с тем им удалось взять Бладэкса, что не получалось еще ни у кого.
— Но они упустили его! — в запальчивости воскликнул шериф, не желая сдаваться.
— То-то и оно, — кивнул священник. — Как он сумел убежать от них в прерии, где на несколько десятков миль вокруг не найти убежища? К тому же пешком — ведь все лошади оказались на месте, так?
— Так, — нехотя отозвался Альварадес. Он понимал, к чему клонит священник. Джон и раньше слышал разговоры про дьявольские способности Бладэкса, якобы даруемые ему духом Зеленого камня, который, как говорят, Маккой где-то прячет. Чушь, конечно, болтовня неграмотных фермеров, но все же… — Что вы хотите сказать?
Мартинсон пожал плечами и как-то странно посмотрел на собеседника. Не дождавшись ответа в течение довольно длительного времени, Альварадес без особой надежды спросил:
— Может быть, вы все-таки внемлете голосу разума, отец Мартинсон?
— Я, сын мой, внимаю другому голосу, — проговорил священник с достоинством.
Шериф вскочил и, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, заскрежетал зубами.
— Прекрасно, замечательно, святой отец, просто здорово! Тогда, может, скажете, почему вас, своего главного врага, Джеффри Маккой до сих пор не… — он на секунду запнулся, так как хотел сказать «не убил», но, спохватившись, выбрал более обтекаемую формулировку: — Не — навестил? Может быть, у вас с ним существует некий секретный договор?