Комиссар Дерибас
Шрифт:
— А ты посмотрел у него документы?
И хоть Муравьев понимал всю бессмысленность такого шага — проверять документы у антоновца, — все же заколебался: может быть, действительно нужно было убедиться, кто он такой?
Муравьев стал плохо спать, вскакивал с кровати при малейшем шорохе. Ему стало казаться, что связник придет ночью и обязательно к нему на квартиру, точно так же, как приходили к Цепляевой.
Когда прошло больше месяца, Муравьев решил поговорить в губчека. Был конец апреля. Зеленые газоны радовали глаз, от распустившихся тополей исходил
Поздно вечером Муравьев пришел к Кандыбину, который его поджидал: вскипятил чайник, приготовил заварку. Пригласив Муравьева к столу, спросил:
— Что у тебя стряслось?
— Не могу я так дальше! — в сердцах произнес Муравьев. — Нужно что-то делать, а не выжидать! Да и тот ли это человек, за кого он себя выдавал. Может быть, антоновцев он и не знает, а контрразведки и не нюхал?!
— Что ты предлагаешь? — походив по комнате, спросил Кандыбин. По всему чувствовалось, что он во многом согласен с Муравьевым.
— В Тамбов мне нужно ехать. Вот что! Там все прояснится.
Кандыбин посмотрел на этого белокурого молодого человека: с виду щуплый, а так и лезет в драку. «Но в общем-то он прав», — подумал про себя и сказал:
— Вот что. Через пару дней я дам тебе знать. А сейчас продолжай свою игру. Да будь поосторожнее.
Спустя, два дня, когда совсем стемнело, в дверь комнаты Муравьева кто-то постучал. Муравьев вышел в коридор. В неясном полумраке он увидел высокого молодого человека. Сразу екнуло сердце: «Связник от Донского! Наконец-то!» Пригласил войти.
Но незнакомец не стал раздеваться, а тихо сказал:
— Вас просит к себе Кандыбин.
Разрядка наступила мгновенно, но одновременно и разочарование. «Ожидал одно, а вышло другое!» — подумал Муравьев. Но и это известие было хорошим. Муравьев быстро оделся, и они вышли на улицу.
— Ничего нового? — спросил спутник. Муравьев сделал вид, что не понял вопроса, и ничего не ответил. А сам подумал: «Откуда ему известно, что должно быть «новое»?»
На улице было сыро от недавно прошедшего дождя. Воздух, наполненный весенней свежестью, пьянил. Незнакомец больше не задавал вопросов, и Муравьев наслаждался прелестью весеннего вечера, не заводил разговора.
Идти было недалеко, и вскоре они были на месте. В ярко освещенной комнате с зашторенными окнами сидели Бронислав Смерчинский и Кандыбин. О том, что Смерчинский в курсе затеянной «игры», Муравьев знал, но никак не ожидал встретить его здесь. А Смерчинский, увидев Муравьева, заулыбался и пошел ему навстречу. Кандыбин тоже встал из-за стола, поздоровался за руку. «Настроение у него хорошее, — понял сразу Муравьев и подумал: — Что-то произошло!»
Как бы разгадав его мысли, Кандыбин сказал:
— Ну, Евдоким Федорович, разрешение из Москвы получено. Теперь будем действовать! Раздевайтесь, садитесь. Нам нужно основательно все обсудить.
Муравьев снял пальто. Покосился на пришедшего вместе с ним молодого человека, который тоже разделся. Муравьев привык к
Незнакомец был худощав, на нем, как теперь рассмотрел Муравьев, был такой же френч, как на Кандыбине. Сбоку на ремне висела кобура с пистолетом. Держался он скромно.
Заметив недоумение Муравьева, Кандыбин спросил:
— Вы еще не знакомы?! А я думал, что вы знаете друг друга, — с некоторым удивлением произнес Кандыбин. — Ведь это Чеслав Тузинкевич, зять Марии Федоровны Цепляевой!
«Зять Цепляевой — чекист! — Муравьев был поражен. — Вот неожиданность! Да это просто здорово!»
— Я бывал несколько раз у Марии Федоровны и ни разу вас не видел. Вы живете отдельно?
— Нет, мы живем вместе. По-видимому, вы заходили в то время, когда я был на службе. — Тузинкевич приветливо улыбнулся. — А на службе я нахожусь день и ночь…
Когда все уселись за стол, Кандыбин перешел к делу:
— Евдоким Федорович, когда вы можете выехать в Тамбов к Федорову, а оттуда, если удастся, к антоновцам?
— Меня ничто не связывает. Я готов выехать хоть сейчас.
— Чеслав Тузинкевич и Бронислав Смерчинский поедут вместе с вами. Смерчинского Донской знает, поэтому представлять его не следует. Что касается Тузинкевича, то вы отрекомендуете, его как активного эсера, выделенного вам в помощь. Они будут выступать в роли ваших связников. Тузинкевич отправится вместе с вами, если это удастся, в антоновскую армию, а Бронислав будет находиться все время в Тамбове. Вам, как представителю ЦК левых эсеров, нужны будут помощники. Я думаю, что это логично и ни у кого не может вызвать сомнений. Как вы считаете?
— Вы правы.
— Теперь второй вопрос, — продолжал Кандыбин. — Вам нужны документы. Донской — Донским, а если вы его не встретите?.. Самыми надежными документами для вас в этих условиях, как мне кажется, могут быть удостоверения эсеровской партии. Вы сможете обеспечить изготовление таких документов?
— Смогу.
— Как скоро? Сколько вам понадобится времени?
— Если нужно, то завтра днем они будут готовы. На какие фамилии я должен их выписать?
— Вопрос законный. Под своими настоящими фамилиями ехать вам действительно не следует. Антоновны удивятся, что вы не побоялись…
Решили, что Муравьев будет выступать под псевдонимом Петрович, для Тузинкевича будут изготовлены документы на Михаила Андреева, а Смерчинский будет жить в Тамбове по своим настоящим документам. Все понимали, что операция сложная и опасная, и отдавали себе отчет в том, что их ждет в случае неудачи. Поэтому обсудили все, до мельчайших деталей.
— С Федоровым попытайтесь договориться о его поездке в Москву. Убедите в необходимости встретиться с кем-либо из членов ЦК партии эсеров. Но если ему это будет не по душе, тогда говорите от кого угодно… От кадетов до монархистов. Смотрите по обстановке. Договоритесь о месте и времени встречи в Москве и сообщите через Смерчинского. Понятно?