Комитет Тициана
Шрифт:
— Что же нам делать?
Боттандо задумчиво потер подбородок.
— Ничего не скажешь — трудный вопрос. Найдешь убийцу — плохо. Не найдешь — тоже плохо. Дело не в Боволо. С ним бы я справился. Дело в судье. Вот у кого и связи, и влияние. В нем вся загвоздка. Если судья продолжит попустительствовать сокрытию убийства Робертса, предстоит беспощадная драчка. Мы, может быть, и победим, но слишком поздно и не успеем спасти управление. Однако в любом случае надо как можно быстрее кончать это идиотское расследование, иначе мы все лишимся работы. Поэтому
— Не могу, — грустно ответила Флавия. — Извините. Разгадка близка, но в цепочке не хватает одного-двух звеньев. — Она рассказала, что объяснил ей Лоренцо про лилии.
— Но как же так?.. — крякнул генерал.
— Знаю, странно, не правда ли?..
Боттандо снова крякнул.
— Что ж, еще один кусочек головоломки лег на свое место. Нам по крайней мере ясно, каким образом Робертс нырнул в канал.
— Ясно, — согласилась Флавия. — Хотя это ничего не объясняет.
Генерал вздохнул, и ей пришло в голову, что недурно бы переменить тему разговора.
— Вы видели Джонатана?
Боттандо посмотрел на часы.
— Ему бы пора быть здесь. Он звонил, сказал, что объявится. Но этот человек никогда не приходит вовремя. И я не вижу причин ожидать сегодня иного. Это вас с ним очень роднит. Кстати, как вы провели с ним последние дни?
Флавия собралась было нагрубить в том духе, что, мол, каждый должен заниматься своим делом, но в этот момент в дверях в необычайно радужном настроении возник сам предмет их беседы.
— Привет! Привет! — радостно воскликнул он. — Что невеселы? Не сложился день?
Они рассказали Аргайлу, в чем дело, однако тот лишь махнул рукой.
— Все утрясется, — беззаботно отозвался он на их мрачные пророчества. — Хотите послушать, что удалось откопать мне?
— Только не говори, что Мастерсон убил Робертс. После этих слов Флавии англичанин немного скис.
— Почему ты это сказала?
— Потому что он этого не делал.
— Ты уверена?
— Да. А что?
— Дело в том, что я не только занимался своей работой. Но еще ради вашего блага целый день провисел на телефоне. Стоп, благодарить будешь позже! Сначала переговорил с Бирнесом. В последние десять лет на продажу были выставлены пять полотен Тициана. Подлинность двух из них после продажи устанавливал комитет. Обоих — в последние четыре года.
— И что из того?
— Хотите отгадать, где проживают их владельцы?
— Не хотим. Лучше скажи сам. Так будет быстрее.
— Один — в Санкт-Галлене, другой — в Падуе. Ну как? Аргайл явно сам заинтересовался этим делом.
— Я наговорил черт знает на сколько и очень надеюсь, что вы оплатите мой счет. Позвонил и тому, и другому владельцу. Мастерсон ни с одним из них не встречалась. Но швейцарец подтвердил, что разговаривал с Броллем по поводу засвидетельствования подлинности. И тот настоятельно не рекомендовал. В Падую Мастерсон привезла от него письмо, в котором Бралль интересовался продажей. И решил передать через нее. Теперь остается выяснить, — с воодушевлением продолжал Аргайл, — кто готовил отчет по этим полотнам. И кто выдал личное свидетельство подлинности в обмен на снижение продажной цены в целом примерно на двести восемьдесят тысяч долларов.
Он показал записную книжку, в которую скрупулезно занес рабочую методику комитета и распределение сертифицируемых полотен между его членами.
Флавия ощущала, как щелкало у нее в мозгу по мере того, как все больше кусочков головоломки находили свое место в общей картине и за этим следовали определенные выводы. Некоторые невероятно раздражали, поскольку были совершенно очевидны, но почему-то не замечены ранее. Другие обескураживали. Наконец она повернулась к Боттандо:
— Генерал, нам надо поговорить.
— Я полагаю, мистер Аргайл еще кое-что нам сообщит, — спокойно ответил тот.
— Да. И очень важное. О полотне маркизы.
— Некогда, — отрезала Флавия. — Мы отпразднуем эту новость позднее. Если только она не имеет отношения к убийству.
— Пожалуй, что нет.
— Тогда придется подождать. Вот что, Аргайл, — продолжала Флавия, — обзвони вот этих людей. — Она нацарапала фамилии на обороте меню и отдала ему список. — Попроси их прийти. Скажи, это очень важно, и назначь встречу на девять на острове Сан-Джорджо.
— Думаешь, это удачная мысль? Вода стоит невероятно высоко. Кое-где уже стало подтоплять.
— Другого выбора нет. Мы очень ограничены во времени. Боттандо с интересом наблюдал, как сразу подобралась его помощница и взяла на себя командование. Вообще-то он привык считать, что это его роль, но не стал бы отрицать, что и Флавия с ней неплохо справлялась. Просто он с ужасом начал догадываться, что пришло ей в голову. А ведь Флавия утверждала, что это он полицейский…
Аргайл, зажав в кулаке список имен, удалился к телефону, и она повернулась к патрону. По блеску ее глаз Боттандо понял, что не ошибся.
— Генерал, как вы смотрите на то, чтобы нарушить парочку установлений? Не больше. И нарушить не очень сильно. Но зато мы спасем управление.
ГЛАВА 14
Дождь и ветер объединили усилия и превратились в настоящий шторм. Он подоспел на помощь приливу, и вода в лагуне стала подниматься. Над городом низко висели черные тучи, и Венеция больше не казалась раем для туристов. Даже чайки куда-то скрылись: наверное, нашли себе убежище и решили пересидеть непогоду. В субботу море поднялось необычайно высоко, а в воскресенье плескалось на площади Сан-Марко у самой мостовой и во время сильных порывов ветра перехлестывало через край и разливалось по брусчатке. К обеду случилось худшее и, несмотря на отчаянные попытки властей загородиться от врага небольшим количеством мешков с песком, противник прорвал оборону. Оптимисты надеялись, что трагедии 1966 года не повторится. Тогда весь город на несколько футов ушел под воду. Но никто не сомневался, что определенного урона не избежать.