Коммунальное преступление
Шрифт:
– Я буду! – уверенно сказала девочка, и у Александры не осталось никаких сомнений на этот счёт.
– Ну, что, домой? Предлагаю немного прогуляться, и как раз попадём к приходу твоей мамы. Можем взять пирогов на ужин, чтоб сегодня не готовить.
– Ура! А можно мне с вишней?! – тут же попросила сладкоежка.
– Сегодня можно, – рассмеялась Алекса.
***
Герману действительно пришлось вызывать эвакуатор, потому что машина категорически отказывалась двигаться с места, как
Соколов направился к выходу и едва не столкнулся с девушкой. Жгучая брюнетка с карими глазами, она тут же приглянулась юному Казанове:
– Простите меня великодушно, – осмотрев с ног до головы незнакомку, Герман слегка склонил голову в качестве приветствия.
– Вы меня чуть не снесли! – девушка настроена была не слишком дружелюбно.
– Вы позволите сгладить этот неловкий момент чашечкой кофе?
– Нет, – демонстративно отвернулась девушка и направилась к одному из механиков, протягивая ему ключи.
Герман решил попытать счастья снова, а потому поджидал барышню у выхода, рядом с такси.
– Я так понимаю, что по ужасному совпадению мы оба остались без средств передвижения. Раз уж вы не любите кофе, позвольте Вас подвезти? – он открыл дверь такси, когда девушка подошла ближе.
Рассмотрев парня, барышня нашла его довольно приятным и симпатичным. И, опасаясь, что третий раз он больше ничего не предложит, она не без сомнений согласилась.
– Герман, – представился лейтенант, помогая девушке сесть в авто.
– Кира, – уже мягче с легким намёком на улыбку ответила она.
Соколов довольно усмехнулся и, обойдя машину, сел рядом с новой знакомой.
***
Нагулявшись вдоволь, Александра и Любаша подошли к парадной.
– Как я устала! – воскликнула девочка. – Но это такая приятная усталость. Я даже не думала, что такое бывает. Мне кажется, я сейчас только коснусь подушки – и сразу засну, но я с удовольствием повторила бы этот день снова!
– И обязательно повторим! – заверила её Александра, поднимаясь по лестнице. – Ну, что? Кажется, мы успели до прихода твоей мамы? Или нет?
Открыв ключом дверь, писательница вошла внутрь. Любаша тихонько проскользнула в свою комнату. Алекса настороженно заглянула на кухню. У окна стояли студенты, шёпотом о чём-то споря. Данила пытался успокоить девушку, но ему это не удавалось, она заводилась ещё больше. Вырвавшись из его объятий, она выскочила из кухни в слезах, даже не заметив стоящую на пороге Александру. Парень остался стоять на месте, задумчиво глядя в окно.
Дверь одной из комнат приоткрылась, из неё осторожно выглянула Елена Валентиновна. Увидев в коридоре писательницу, она поджала губы и вернулась в свою комнату, громко захлопнув дверь.
На грохот в коридор выскочил дядя Ваня. Он был совершенно трезв, чему
– Что случилось? Что за грохот? – спросил он.
– Всё хорошо, отдыхайте, – махнула рукой Александра и открыла дверь в комнату Алевтины.
Дядя Ваня ушёл к себе. А из ванной неожиданно вышел Димон – он был настолько сосредоточен на своих мыслях, что, не обратив внимания на женщину, прошёл мимо неё на кухню.
– Чего это они все, – задумчиво спросила сама себя вслух Александра, закрыв дверь в комнату изнутри.
– Сегодня какие-то все не похожие на себя, – тревожно заметила Любаша, уже переодетая в домашнюю одежду.
– Да нет дорогая, тебе показалось, – взяв себя в руки, улыбнулась она девчушке. – Давай ты мне почитаешь?
– Ну, хорошо! – согласилась девочка. Она совсем недавно научилась читать. Ей это не особенно нравилось. Но на просьбу Александры она всегда отвечала согласием. Достав из стола очередную книжечку про Котёнка Шмяка, Любаша залезла на кровать. Алекса села рядом. Она честно старалась вслушиваться в то, что читала девочка, но мысли предательски уносили её в самый омут какого-то странного предчувствия.
Ещё не было и восьми, как девочка уснула, не дочитав последнюю страничку. Видимо, сказалась усталость насыщенного дня. Очень скоро появилась и Алевтина.
– Хорошо, что ты не поздно. Зайду к Елизавете Петровне, передам, что Саша сможет прийти к ней завтра утром, – прошептала писательница.
– Жаль, что я его не застану, ну ничего, в другой раз увидимся, – переодеваясь, бросила Аля.
Александра тихонько, чтоб не разбудить Любашу, вышла из комнаты, так же едва слышно прошла по коридору и постучала к соседке. Ответа не последовало. Она постучала ещё раз, прислушиваясь к шорохам за дверью, но в комнате стояла тишина.
«Может, вышла куда? Спать она так рано не ложится…», – подумала Алекса и на всякий случай, попробовала открыть дверь.
Оказалось, не заперто.
– Елизавета Петровна, к Вам можно? – негромко спросила женщина и, немного поколебавшись, зашла внутрь.
В комнате стояла тишина. Шторы не были задёрнуты, несмотря на то что уже сгущались сумерки. Александра подумала, что старушка действительно куда-то вышла и уже собралась уходить, как вдруг заметила Елизавету Петровну, лежащую на кровати.
– Елизавета Петровна, Вы хорошо себя чувствуете? – тихо спросила она, подходя. Но тут же замерла, воскликнув: – Господи, помилуй!
Писательница осенила себя крестным знамением и пулей выскочила из комнаты. В коридоре она столкнулась с Алевтиной, направляющейся в уборную.
– Что случилось? – спросила Аля, увидев испуганную Алексу.
– Аля, или у меня глюки, или её пристрелили.
– Чего? – ещё больше удивилась Алевтина. – Ты головой ударилась, что ли?
– Иди, посмотри, – Александра отошла в сторону, освобождая путь в комнату.