Коммунист
Шрифт:
— Время — деньги. Сдачи не надо, — сказал Гриша и повернулся к Сене, — Идем.
Гриша и Сеня поднялись из-за стола.
Медленно шли по набережной. Гриша молчал. Сеня молчал. Каждый молчал о своем. Дошли до моста, остановились, развернулись.
— Спасибо за приятную компанию, — вежливо поблагодарил Гриша, — В Москве сейчас осталось не так много людей, с которыми приятно поговорить, но еще меньше тех, с кем приятно помолчать.
Сеня смотрел на Гришу с надеждой. Может быть, все это недоразумение
— Однако, нам пора.
Гриша и Сеня взошли на мост.
14
Остановились возле развалин церкви. Гриша кивнул на церковь.
Сам он остается на тротуаре, а Сеня подошел к развалинам, взял камень, взвесил его на руке. И двинулись дальше.
В переулок вошел мужчина с портфелем. Дорогу ему преградил Гриша с папироской в руке.
— Не найдется ли у вас огонька, гражданин?
— Найдется, почему же не найтись.
Мужчина поставил портфель между ног, достал из-за пазухи спички. Чиркнул ими. В этот момент Сеня сзади ударил мужчину камнем по голове. Мужчина упал.
Гриша успел взять у него из рук горящую спичку и прикурить. Осветил переулок спичкой. Оглянулся. Тишина. Гриша показал на стену дома.
— Давай оттащим его вон туда.
Гриша и Сеня оттащили потерпевшего к стене. Гриша взял портфель, открыл его. Достал из него книгу. Посмотрел на нее. Перелистал. Это Пушкин, «Капитанская дочка», дореформенное издание, с ятями.
— Пушкин. «Капитанская дочка».
Гриша бросил книгу на землю.
Достал из портфеля какие-то бумаги. Посмотрел на них. Потом посмотрел на Сеню.
— Плохо дело, Сеня.
— Что такое?
— Это не тот человек.
15
Диана в подвале вставала с дивана. Ходила взад и вперед. Садилась на диван, брала журнал. Листала его. Откладывала журнал.
Вставала. Брала с полки банку, открывала ее, вылавливала из нее двумя пальцами персик. Начинала его есть.
Садилась. Снова брала журнал. Погружалась в чтение.
16
Сеня и Гриша стояли над лежащим без сознания мужчиной. Гриша достал из-за голенища складной нож, открыл его и подал Сене.
— Что это? — спросил Сеня внезапно севшим голосом.
— Перережьте ему горло.
— Я не буду.
— Делайте что я говорю.
— Или что — убьете меня?
— Идиот, нашел время спорить.
— Я не буду никого убивать Мы так не договаривались.
— Мало ли как мы договаривались. Смотрите.
Гриша показал Сене бумаги.
— Что это?
— Это мандат Центрального Комитета. И предписание — явиться на Ярославский вокзал завтра к девяти вечера.
— И что?
— А то, балда, что человек, которого ты ударил кирпичом по голове — это специальный уполномоченный…
Гриша поднес бумагу к глазам.
— …Николай Борисов, командированный из Петербуга с особым поручением в город Окунев.
Тем временем оглушенный Борисов застонал, пришел в себя, сел, встряхнул головой и ошалевшим взглядом посмотрел на Гришу и Сеню. Гриша двинулся на Борисова с ножом в руке. Борисов неожиданно резво вскочил на ноги, ударом руки выбил нож из рук Гриши и кинулся прочь из переулка.
17
Гриша выхватил из кармана пистолет и выстрелил в спину Борисову. Борисов взмахнул руками и упал лицом вниз.
— Быстро, помоги мне.
Гриша убрал пистолет в карман, подбежал к Борисову и начал снимать с него пиджак. Сеня в растерянности стоял и смотрел на Гришу.
— Да не стой ты столбом! Помоги мне его раздеть.
Сеня кинулся помогать Грише. Они быстро сняли пиджак с убитого.
— Теперь брюки.
Стянули брюки.
— Берись за ноги.
Гриша и Сеня вместе понесли тело.
— Клади.
Положили на землю. Гриша открыл канализационный люк.
— Подняли.
Подняли тело и бросили его в канализационный люк. Туда же отправилась «Капитанская дочка». Костюм Гриша ловко завязал в небольшой тюк. Портфель отдал Сене.
— Ноги.
И они побежали.
18
Забрели в какие-то темные трущобы в районе Солянки. Перешли на шаг. Тяжело дышали.
— Теперь можно не спешить, — сказал Гриша.
Гриша постучал в какое-то окно на первом этаже. Окно открылось. Гриша закинул туда связанный в узел пиджак уполномоченного. Окно закрылось.
— Перешьют на кепки, — сказал Гриша.
Он забрал портфель у Сени. Замедлив шаг, Сеня и Гриша шли по переулку.
— Все-таки человек странное существо, — заметил Гриша, — Он всегда обставляет свою жизнь такими глупыми и ненужными подробностями. Например, мужчина в современной Москве может выйти на улицу босой, и никто ему и слова не скажет. Но чтобы без головного убора — ни-ни, неприлично. Даже последний босяк считает своим долгом завести какую-никакую кепчонку.
— Даже если эта кепчонка перешита из костюма, снятого с убитого уполномоченного, — сказал Сеня.
— Что?
Гриша остановился, смотрел на Сеню долгим взглядом. Потом вдруг хлопнул его по плечу и громко захохотал.
— Вот ты как хорошо сказал!
Сеня тоже смеялся — сначала чуть принужденно, потом в голос. Оба шли по улице, хохоча и толкая друг друга то в плечо, то в бок.
19
Некоторое время спустя Гриша и Сеня все еще шли по улице. Гриша был мрачен. Сеня поглядывал на Гришу.