Коммунисты
Шрифт:
— Если к завтрашнему дню требуемое оружие не будет отправлено в Баку в распоряжение Шаумяна, то я вас пошлю на Лубянку, к Дзержинскому!
Записка в Народный комиссариат по морским делам.
«Очень прошу принять все меры для ускорения доставки в Каспийское море военных морских судов всех подходящих типов.
То же число. Шаумян, только что вернувшийся с позиций, за ночь несколько раз переходивших из рук в руки, телеграфирует Владимиру Ильичу:
«Положение на фронте ухудшается. Одних наших сил недостаточно. Необходима солидная помощь из России… Распорядитесь вы. Положение слишком запутанное. Так называемые ориентации быстро меняются. Англичане продвигаются к Энзели… Жду срочной военной помощи…»
В этот же день передовая статья «Нью-Йорк таймс»:
«Необходимо подготовить крупные силы и использовать их в Северной Персии и на Кавказе… Первоочередная задача союзников — занятие важнейших нефтяных районов Кавказа».
Двадцатого июля. Шаумян — Ленину:
«Положение становится серьезным. Отправка воинских частей для Баку должна быть усилена и ускорена. Отправляйте скорей, сделайте распоряжение, чтобы местные Советы по дороге не останавливали частей, направляющихся в Баку. Сообщите, можем ли ждать помощи и в какой срок. Повторяю, помощь войсками необходима срочная и солидная».
Двадцать третьего июля. Из Астрахани — Ленину:
«Шаумян сообщил: Обещанный оперативным отделом дивизионный командный состав прошу выслать немедленно. Кроме того, необходимы войска. Главный контингент наших войск — армянские части, храбро сражавшиеся вначале, деморализованы благодаря трусости части командного состава и английской агитации. Необходимы свежие силы из России и политически надежный командный состав. Убедительно прошу торопиться».
Двадцать девятого июля. Разговор по прямому проводу Ленина с членом Астраханского военного совета:
«Астрахань.Баку просит ответа на вчерашнюю телеграмму, переданную мною Вам сегодня. Буду говорить по беспроволочному телеграфу с Шаумяном лично.
Ленин.Я считаю моим ответом ту телеграмму, которая сегодня передана мной в Астрахань для Шаумяна. Есть ли у Вас вопросы, на которые я не ответил?
Астрахань.Сегодня в 12 часов по Питеру по радиотелеграфу с Баку будут переговоры лично с Шаумяном. Есть ли что передать ему у Вас, кроме телеграммы?
Ленин.Нет. Больше ничего нет. Прошу только сообщить, верно ли, что в Баку Совнарком подал в отставку? Еще вопрос: если это не верно, то сколько времени рассчитывает продержаться власть большевиков в Баку?
Астрахань.Когда ожидать Астрахани помощи для Баку, в каком размере, чтобы заготовить шхуны и продовольствие?
Ленин.Не можем обещать наверное, ибо здесь тоже недостаток в войске».
Начало августа. Ленин председателю Астраханского совдепа:
«Положение в Баку для меня все же неясно.
Кто у власти?
Где Шаумян?
Запросите Сталина и действуйте по соображении всех обстоятельств: вы знаете, что я доверяю полностью Шаумяну. Отсюда нельзя разобраться в положении и нет возможности помочь быстро».
Ключ ко всему:
«Если нефть — королева, то Баку — ее трон» («Нир ист» — английский экономический журнал для избранных).
«Основным вопросом было, как нам попасть в Баку… Нефть мы могли получить только из Баку!» — генерал Людендорф, правая рука кайзера Вильгельма.
Нефть — сила. Нефть — слабость.
Город нефти никогда не имел своего хлеба. Зерно и продовольствие доставляли с Северного Кавказа, с Кубани и Дона. С осени семнадцатого года житницы полностью отрезаны. Лишь иногда с помощью бронепоездов удавалось продвигать хлебные транспорты по Владикавказской дороге. Кое-что можно было бы получить морским путем через Астрахань. Большие надежды Шаумян возлагал на то, что удастся снять небывалый урожай на полях Мугани. Туда ценой огромных усилий срочно проложена узкоколейная железная дорога. Все перечеркивают турецкие дивизии. По карточкам розданы остатки орешков и семян подсолнечника. Последнее, чем два месяца поддерживается жизнь мазутной армии.
К мукам голода еще слишком реальная угроза смерти под кинжалами погромщиков-мусаватистов. Все объединенное воинство Фатали Хан-Хойского и Нури-Паши в одном-двух переходах от Баку. Мутнеют головы. Вспыхивают, подолгу не гаснут злые огоньки в глазах. Митинг рабочих Балаханских промыслов в описании «Известий Бакинского Совета»:
«Синематограф «Бельгия» набит до отказа. На сцене лидер меньшевиков Айолло.
— Если мы не пригласим англичан, в город войдут турки и во главе со своими пашами устроят резню. Ни один русский не останется в живых. Англичане — люди высококультурные, они несут с собой белый хлеб. С приходом англичан мы спасемся от голодной смерти и погромов.
Мрачнеют лица рабочих. Они стараются смотреть куда-то в угол, мимо сверлящих глаз Алеши Джапаридзе.
И вот большинство голосованием постановило:
— Пригласить англичан!
Джапаридзе тут же обращается к Айолло:
— Вы теперь победили! Но история за нас. Рано или поздно рабочие поймут, на какую страшную измену вы их подбили!..»
Неожиданно для многих Шаумян, все последние дни не покидавший фронта, созывает 16 июля чрезвычайное заседание Совета совместно с промысловыми и судовыми комитетами, делегатами воинских частей и кораблей Каспийской флотилии. Большой Бакинский форум.
— Я чувствую себя столь утомленным, что едва надеюсь довести свой доклад до конца, — дальше Степан говорит, не напрягая голоса. — На данном заседании, где представлен весь наш пролетариат, не может быть разрешен вопрос о Баку иначе как в общероссийском масштабе… Партия большевиков ведет борьбу за независимость и свободу России при самых адских тяжелых и рискованных условиях. Политика же приглашения англичан ставит крест над независимой Россией. Она начинает раздел между германскими охотниками до русского добра, с одной стороны, и английскими, французскими и японскими — с другой.