Коммунизм и фашизм: братья или враги
Шрифт:
Сложившаяся в сентябре ситуация рассматривалась в партии большевиков по-разному. Умеренная часть руководства РСДРП(б) добилась фактического восстановления лозунга «Вся власть советам!». В то же время воплощение в жизнь этого лозунга до II съезда Советов было уже невозможным.
Как только появились первые признаки того, что социалисты все же не пойдут на создание однородного правительства, Ленин снова резко повернул политический руль и взял курс на вооруженный захват власти. Следовало торопиться. Нужно было до выборов в Учредительное собрание продемонстрировать стране, кто способен на практике предпринять решительные меры по борьбе с кризисом. Это может обеспечить большевикам поддержку широких масс, прежде всего рабочих, победу и на всеобщих выборах, и в советах, которые станут основой новой системы власти.
Идее многопартийной советской власти Ленин противопоставил
Идея немедленного восстания, на которой Ленин настаивал начиная с 14 сентября, первоначально не получила поддержки партийного руководства. Н.Бухарин вспоминал о первой реакции на ленинские письма с призывом к восстанию: «Мы все ахнули, никто не знал, что делать. Все недоумевали первое время»104. ЦК постановило не оглашать ленинские письма. Но информация о его позиции постепенно распространялась в партии. Радикальные партийные массы были готовы к немедленному выступлению, даже если это грозило большевикам поражением. В обстановке 1917 г. политическое искусство требовалось не для того, чтобы применить насилие, а для того, чтобы его избежать.
Итоги Демократического совещания означали крах политической линии Каменева. Троцкий оперативно переориентировался на подготовку восстания с порой на Петросовет, который он как раз возглавил. 7 октября при открытии Предпарламента большевики демонстративно покинули его.
Под давлением снизу 10 октября ЦК поддержал курс на вооруженное восстание. Однако часть ЦК РСДРП(б) продолжала сопротивляться этому курсу — неудача вооруженного восстания на этот раз могла привести к полному разгрому партии. Наиболее последовательно эту позицию отстаивали Л.Каменев и Г.Зиновьев: «мы глубочайшим образом убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание — значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции… Дело идет о решительном бое, и поражение в этом бою было бы поражением революции… Партия пролетариата будет расти… И только одним способом может она прервать свои успехи — именно тем, что она в нынешних обстоятельствах возьмет на себя инициативу выступления и тем самым поставит пролетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией. Против этой губительной политики мы подымем голос предостережения»105. Правые большевики считали, что изоляция радикальной части пролетариата от большинства трудящихся приведет к перерождению и физическому поражению партии. Вооруженное восстание большевиков независимо от его удачи вело к срыву перспективы многопартийного советского правительства, за которую выступали не только правые большевики, но и левые социалисты.
Но руководство социалистов само не шло на создание левой советской коалиции. Вместо новой Парижской коммуны получалась новая «луиблановщина». В этих условиях отказ от захвата власти в 1917 г. «обрекал» партию большевиков на роль левой оппозиции в парламентском государстве, которое сохраняет свое «буржуазное» качество. Поэтому линия Каменева и Зиновьева в условиях октября 1917 г. откладывала дальнейшее продвижение к социализму на неопределенный срок, до следующей революции. Эта позиция в октябре 1917 г. выглядела как осторожная, в 20-е гг., после победы большевизма, уже казалась предательством, что стало важным «компроматом» на двух крупных деятелей большевизма.
В брошюре «Удержат ли большевики государственную власть» Ленин доказывал, что власть надо брать безбоязненно, потому что «наша революция непобедима, если она не будет бояться сама себя, если она вручит всю полноту власти пролетариату, ибо за ним стоят еще неизмеримо большие, более развитые, более организованные всемирные силы пролетариата, временно придавленные войной, но не уничтоженные, а, напротив, умноженные ею»106. Надежда на мировую революцию должна компенсировать любые сомнения, любой дефицит поддержки внутри страны.
В ходе напряженной внутрипартийной борьбы радикальное течение возобладало, но и умеренные большевики сохранили влияние. В этих условиях центральной фигурой в руководстве ЦК оказывается недавний меньшевик Л.Троцкий, политический вес которого вырос еще и потому, что этот ветеран советского движения занял пост председателя Петросовета. Троцкий поддерживал идею скорейшего захвата власти, но настаивал, что этот акт должен быть совершен от имени Съезда советов и потому приурочен к нему. Таким образом, позиция Троцкого оказалась между линиями Ленина (захват власти военными силами радикальных большевиков) и правых большевиков (а также левых эсеров). В итоге линия Троцкого возобладала — большевики взяли курс на «мирное» и в какой-то степени даже «конституционное» восстание с опорой на Съезд советов. Съезд был удобным политическим прикрытием переворота, так как лозунг «Вся власть советам» к этому времени вновь приобрел большую популярность. В то же время переход власти не просто к большевикам, а к новому радикальному советскому большинству придавало событиям характер низового движения в масштабах страны, которое сопровождается верхушечным переворотом. В конце 1917 г. — начале 1918 г. лидерам большевиков приходилось делить власть с более широким в идейном отношении движением, поддерживавшим советы на местах. Но оно же обеспечило советской власти победу в скоротечной гражданской войне осенью 1917 г.
Большевики стремились представить захват власти как ответ на угрозу реакции, и поведение Керенского как нельзя лучше способствовало этому. Он продолжал считать, что обладает военным перевесом над большевиками. 24 октября правительство объявило о закрытии большевистской прессы и приступило к стягиванию войск. По мнению А.Рабиновича, «восстание в том виде, в котором его представлял себе Ленин, стало возможным только после того, как правительство предприняло прямое наступление на левые силы… Массы в Петрограде, которые в той или иной степени поддерживали большевиков, выступавших за свержение временного правительства, делали это не потому, что как-то симпатизировали идее прихода к власти одних большевиков, а потому, что верили: над революцией и съездом нависла угроза»107.
Почему А.Керенский допустил столь сейчас очевидную ошибку, атаковав большевиков как раз в тот момент, когда это больше всего соответствовало их планам и когда у Временного правительства фактически не было реальных сил? Керенский объясняет это тем, что он был дезинформирован офицерами штаба Петроградского округа, добивавшихся таким образом падения правительства с тем, чтобы потом разгромить большевиков и установить авторитарный режим108. Но и действия Керенского в этих условиях носили авторитарный характер. В условиях подъема революции и замораживания преобразований это вело к изоляции Керенского от поддержки слева, в то время как корниловская история лишила его и поддержки справа. Большевистский переворот протекал в условиях относительного равнодушия тех сил, которые спустя год будут вести с большевиками войну не на жизнь на смерть. А осенью 1917 г. «расчетливые» политики были уверены, что большевистская авантюра не может продлиться долго. Правительство Ленина или она падет под ударами контрреволюционеров, или уступит власть Учредительному собранию.
25 октября большевики перешли в контрнаступление при поддержке левых эсеров и анархистов. Большая часть Петроградского гарнизона сохраняла нейтралитет. Никто не хотел умирать.
Одновременно с переворотом проходила работа II съезда советов. На его открытие прибыло не менее 739 делегатов, из которых большевиков было только 338. Эта конфигурация давала явные преимущества правым большевикам и левым эсерам, которые оказывались в центре политического спектра съезда.
Но представители меньшевиков и эсеров покинули съезд в знак протеста против начавшегося переворота. С ними ушла не половина, а лишь менее трети делегатов, так как левые эсеры и меньшевики-интернационалисты остались. С учетом вновь прибывших делегатов на съезде осталось 625 депутата, представлявших 402 совета. Теперь съезд представлял около половины советов страны.
После ухода правого крыла на съезде были представлены два течения — радикальное (часть большевиков и анархистов) и компромиссное (умеренные большевики, левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, лидеры профсоюза железнодорожников Викжель). Если Ленин и его сторонники считали необходимым взять власть силами своей партии, то значительная часть делегатов, поддерживая идею власти советов в принципе, видела в однопартийной радикальной власти угрозу раскола трудящихся классов, гражданской войны и реакции. Для них Октябрьский переворот был средством создания ответственного перед советами многопартийного социалистического правительства. Левые эсеры считали эту задачу вполне выполнимой: «Не большевики повинны в том, что они остались одинокими. Другая часть демократии не обнаружила готовности к объединению. Наша задача — быть посредниками между теми социалистическими элементами, которые покинули съезд советов, и между большевиками.