Шрифт:
Владислава Черкашина
Комната 24
1
Даже быстро сбегая по ступеням в метро, держа кулачки в карманах, мысленно я все еще была на собеседовании, что прошло утром. Я сидела в строгом деловом костюме нейтрального серого цвета, а напротив две малоприятные женщины и симпатичный молодой человек. Мне его почему-то не представили, хотя дамочки тут же назвались. И у него не было какого-нибудь бейджика или визитки с именем. На вид лет двадцать пять – не меньше. Все двадцать минут, что женщины наперебой
– Вы не указали где родились, - сказал он, воспользовавшись секундным передыхом коллег.
Все верно, не указала.
– А это важно? – Сохраняя маску вежливости и спокойствия, уточнила я.
Вообще-то, едва он задал свой вопрос, как я почувствовала – не услышала – раскаты грома вдали.
– Обычно, - медленно произнес молодой человек, - в своих резюме люди указывают все мелочи.
Полыхнула молния и перед моим внутренним взором пошел недолгий тропический ливень. Джунгли. Мне бы хотелось быть рожденной именно там, где фактически нет людей, где нет врагов. Где есть только дикая природа – она может быть другом, но только взаимно.
– Мне показалось бессмысленно указывать такую мелочь, - бесстрастно ответила я.
– Вы так же не указали есть ли у вас братья и сестры.
Диву даюсь и как только они его не прервали. А ведь как хорошо все начиналось!
– Не нашла такой графы, - я не удержалась от саркастического тона.
И тут же раздосадованно прикусила язык. Нужно вспомнить зачем я здесь и хранить спокойствие. Мне нужна эта работа – гибкий график и высокая заработная плата – это же просто мечта! Прошло два месяца как я окончила вуз. Все два месяца, как ошалелая неслась куда угодно, где предлагали достойные условия под мой диплом. Но фактически везде нужен был опыт работы – минимум три года! Где я возьму эти три года, если во время учебы меня просто не хотели брать? Либо еще не совершеннолетняя для работы в полный день, либо еще не с дипломом, либо еще что-нибудь, что-нибудь, что-нибудь… Нельзя позволять какому-то молодому хлыщу все испортить! Только не сейчас, когда я вроде бы так близка к цели.
– И у вас нет опыта работы, - выдал последний козырь.
Он хоть представлял, что только что нажил себе самого заклятого друга?
– Вообще-то, - начиная раздражаться, проговорила я, - в вашем объявлении сказано, что опыт работы не обязателен.
– Верно, - подтвердил он, - но есть еще один нюанс. Вы должно быть заметили как одеты люди в соседних комнатах? Мы приветствуем свободный стиль, самовыражение. У вас хорошие рисунки, но один строгий костюм говорит все.
– Что же? – Невозмутимо поинтересовалась я.
– Вы скрытный, сдержанный человек. Все эмоции держите внутри себя, а нам нужно их проявление, - тут он указал на свой галстук дикой насыщенно лимонной расцветки в фиолетовые ромбики и на яркое красно-оранжевое платье и ядовито-зеленый свитер своих коллег.
Я выжидательно вскинула бровь, буравя его взглядом.
– В нашей компании работают люди, - подала голос самая неприятная из двух дам, - которым нечего скрывать, - у нее на удивление мерзкий приторный тон, - Наталья Селезнева – вы нам не подходите.
На лице молодого человека появилась едва заметная довольная улыбка. И чем это я ему не понравилась? Может быть, он – гей?! И ненавидит всех девушек, потому что его парень стал «нормальным»?
Я бессильно посмотрела на стакан воды, стоящий передо мной на столе и к которому так и не притронулась.
– Ну, что, Даниил Аркадьевич, закончили на сегодня? – Сладко пропела вторая дамочка, чуть ли не заглядывая в рот молодому человеку.
Он послал улыбку обеим дамам и обернулся ко мне, раскрыв рот, готовый что-то сказать на последок. Я не дала ему такого удовольствия. Резко подалась вперед, схватила свой стакан не тронутой воды и метко выплеснула ему прямо в лицо. И не прощаясь, гордо вышла.
Счастьем будет сменить строгий костюм на привычные джинсы и свитер – пусть хоть такие мысли согревали по возвращении в родные стены. Плечи опускались по мере приближения к дому, где в крохотной однерке мы ютились вместе с мамой. Тринадцать лет прожили на чемоданах… И в сущности, продолжаем жить. Обе в безмолвной надежде на чудо. А оно все не приходит. Я видела как менялось мамино лицо, как появлялись новые морщинки на ее уже не молодом лице. Иногда мне хотелось протянуть руку и разгладить глубокую ямку, несколько лет назад залегшую меж ее бровей.
Конечно, мама меня утешила – очередное провальное собеседование. Ничего страшного! Будут еще, и еще, и еще, и еще – и так до самой старости, пока не умру в полном одиночестве и нищете. А мне ой как не горело быть ни одинокой, ни уж тем более нищей.
Я бросила взгляд на правое запястье, где красовались часы с большим циферблатом. Пора на работу – не по специальности. Когда полтора года назад я пришла в клуб «К2», то твердо решила: проработаю недолго, месяц-два, потом найду что-нибудь получше. В конце концов, я не собиралась всю жизнь наливать коктейли, да и вообще быть барменом. Но. Нужда заставила.
Я неоднократно задумывалась над названием клуба – почему «К»? Почему «два»? по ходу ни кто не знал. Шесть лет назад предприимчивая дамочка перекупила полуразрушенный клуб, полностью все в нем переделала, но название оставила прежнее.
Я пропустила два поезда, потому что в вагоне, который мне нужен – второй сначала – не было свободных мест. А мне принципиально хотелось сидеть. Ну, вот, подошел еще один.
Я протиснулась между двумя громилами и увеличила звук на mp3-плеере, затем пролистала папки и выбрала более бойкого исполнителя, нежели то, что слушала до этого. На следующей станции напротив меня сел обладатель дорогих мужских ботинок. Не то чтобы я особый ценитель моды, просто видно, когда дело в качестве по высокой цене, или как у меня – в малой цене, но пристойного вида.
Слегка отстукивая ногой в такт грохочущей мелодии в ушах, я медленно подняла взгляд по тщательно выглаженным брюкам, темно-синему свитеру, галстуку цвета на тон светлее свитера, ворот накрахмаленной рубашки, подбородок с мужественной ямочкой, тонкие губы, прямой нос и… о, черт, светло-голубые глаза, внимательно изучающие меня в ответ – так же: снизу – вверх. Наконец, наши взгляды встретились. К своему ужасу я обнаружила, что знакома с представительным визави – Даниил Аркадьевич – кажется так его называли две мегеры? Чудно, просто чудно, просто замечательно. Но и кто теперь будет твердить о самовыражении в одежде? Я выразительно подняла бровь, насмешливо окидывая взглядом его внешний вид.