Комната 24
Шрифт:
– Что она может здесь делать?
Глаза знакомого Альбины сузились – он неотрывно наблюдал за нашим разговором с Тёмой.
– Может, у нее свидание?
– Это реально она, - подтвердил официант, когда я протягивала ему напитки.
Мне будто кто-то на грудную клетку наступил. Десять лет – разница между мною и моей старшей сестрою. А чувство, что целая пропасть, а не года, отдаляли нас с самого детства.
– Подожди, - попросила я и кинула несколько кусочков лайма в сестринский «Лонг Айленд» без лимона. Она не выносила лимоны –
Петя скорчил рожицу, но уже знал заранее, что в случае чего все шишки полетят на меня.
– Пришел ди-джей. Прости, мне нужно идти, - Альбина не сводила глаз со входа, в который только что вошел наш новый ди-джей, - осмотрись тут. Наслаждайся.
Кажется, Давид ей нравился. Ему тридцать пять, а семьи нет. Думаю, он слишком прирос к своей музыке. Хотя стоит признать – она стоящая, особенно, экстравагантные эксперименты. В это время ее брошенный товарищ, видимо, впервые поднес чашку с кофе к губам и тут же поморщился.
– Соленый? – Невинно полюбопытствовала я.
В глазах визави мгновенно отразилось понимание ситуации. Он обольстительно улыбнулся – знаю я такие приемы. Хорошо, что повалил народ. Система заработала.
В это время суток и на этой работе, все движения и действия были тщательно отрепетированы, так что мозг фактически отключался и включался автопилот. Временами мы с Тёмой устраивали шоу для посетителей, но это только в случае когда их неприлично много.
И я даже почти забыла о том, что моя собственная старшая сестра где-то в углу жмется с каким-то мужиком. А как же ее муж и двое несносных детей? Мы с мамой, конечно, с ними всеми не общаемся… Уже года три так точно. Но Дарья Валерьевна сама напросилась. Не думала же она, что заявится в клуб, где я работаю и будет вести себя как последняя шалава?
– Легла как на помине, - проворчала я, наблюдая как старшенькая движется в направлении бара.
– Это что за дела? Я просила коктейль без лимонов, у меня на них аллергия! – Перекрикивая музыку, злилась Дарья Валерьевна.
– Кто твой хахаль? – Поинтересовалась я.
– У меня здесь деловая встреча, - встала в позу.
– А Кирилл знает?
Упоминание о муже тенью прошлось по ее лицу.
– Ты все равно ему ничего не скажешь, - оскалилась она, - вообще, кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?!
– Что-то случилось? – Подоспела Альбина.
Вздохнув, я закатила глаза. Только этого не хватало.
– Да, - надтреснутым голосом ответила довольная «сестричка», по ходу градусы ей ударили.
Вообще, у нас в семье нет пьющих. Но я знаю достоверно, что родной отец моей старшей сестры умер как раз от любви к бутылке. А мой отец просто сбежал. Не повезло маме… Дважды.
– Вот эта особа, - Даша указала на меня рукой, но я продолжала трясти шейкер, - специально добавила мне лимон в коктейль, а я просила без лимонов – у меня на цитрусовые аллергия.
Мой взгляд невольно метнулся к Даниилу, который сидел в паре метров от развернувшейся драмы. И черт бы его побрал – он внимательно за всем следил. Еще полчаса назад он заказал какой-то легкий коктейль, правда, намеренно у Тёмы. А к кофе больше не прикасался. Не хватало, чтобы он о нем тут упомянул. Тогда меня точно премии лишат или еще чего-нибудь. Альбина очень не любит когда «гости», как она их называет, бывают чем-то недовольны. Из-за этого у нас вечно меняются официанты. Один Петька держится долго – сколько себя помню, но у него: во-первых, талант, во-вторых, отличное свойство – сглаживание любых конфликтов без обращения к старшим, то есть Альбине.
– Альбина, - вмешался Тёма, мой друг вечно за меня заступается, - это Даша, - он кивнул на разозленную тетку, - старшая сестра Таты.
На лице владелицы клуба отразилось искреннее изумление.
– Таточка, - назидательным тоном заявила она, - домашние передряги решай дома, - и с этими словами ушла.
Дарья Валерьевна от удивления аж рот раскрыла. С минуту она размышляла как быть. Пробурчав что-то себе под нос развернулась и смешалась с нахлынувшей к бару толпой.
2
Музыка всегда помогала мне отключаться. Как в прямом, так и в противоположном смыслах. Утопая в мелодии, прикрыв глаза (или закрыв совсем), целиком и полностью погрузиться в неведомые миры. Кто-то называет это медитацией, кто-то – галлюцинациями. А по мне: так просто красивые, воздушные фантазии. И чем прекраснее мелодия, тем легче эфемерность видения. При чем эта музыка совершенно отличается от той, что играют в «К2». Особенно после клуба, такие композиции служат как лекарство. И не важно, что я сижу в метро, где шумно стучат колеса и приходиться делать громче.
Ту-тух. Поезд неожиданно встал. Свет мигнул и исчез. Я резко открыла глаза, не видно ни зги. Что за черт? Люди активно повытаскивали телефоны. Синие ошарашенные лица вокруг. Один мужчина попытался связаться с машинистом.
Секунда, две, другая.
Тишина.
Я прикрыла глаза, лишь бы все было хорошо. Нам не нужны поломки, неприятности. Мама будет волноваться, если я опоздаю. А я и без того дико устала, еще нужно в магазин за продуктами зайти. Давай, паровозик, езжай уже.
Мои молитвы словно были услышаны. Свет моргнул. Неуверенно. Еще разок.
Так, так. Вот так, отлично.
Поезд ожил, вагоны жалостливо заскрипели, состав двинулся. Десять минут и я на родном перроне. Странно, пассажиры быстро забыли о происшествии. Каждый поспешил в своем направлении.
На улице заметно похолодало за ночь. Обычное морозное предновогоднее утро. Небольшая шумиха у входа станции. Восемь утра – самый час-пик.
Почему час-пик назвали «часом пик»? Из карточной игры что ли пошло. Почему тогда не «час треф», или «час бубен». Конечно, «час червей» звучал бы грустно. Или грубо. Кому как.